Кирилка бледнеет. Ему не так обидно за кляксу — одной меньше, одной больше, какая разница, когда их так много! — но ему страшно, как бы такой отличник, как Петрик, не перестал с ним дружить… У него испуганно вздрагивают ресницы.
Один Опанас не теряется в такие минуты. Он тоже вскакивает и, заранее высунув язык, перебегает на противоположную сторону, к Кирилке. В один миг он слизывает кляксу. Это его специальность.
— Отравишься, отравишься! — кричит мама испуганным голосом. — Лиловые чернила ужасно ядовитые…
Но Опанасу это ничего.
— Я могу хоть сто штук слизать, хоть двести! — говорит он баском.
На всякий случай мама дает ему полную ложку черносмородинного варенья. И тогда уж не страшно, что язык лиловый. Может, ведь это и от варенья!
Петрик и Кирилка за компанию тоже получают по целой ложке. Заодно и сама мама, глубоко вздохнув, съедает тоже одну ложечку.
Через минуту в комнате снова тихо. Скрипят перья, на маленькой скрипочке пиликает невидимый сверчок, мама, прищурив глаза, смотрит на мальчиков, а лампа под зеленым абажуром мягко сияет, будто сквозь весеннюю зелень пробиваются горячие солнечные лучи…
Глава девятая. Петрик заводит новое знакомство
— Я рад! Я рад! Я рад! — кричал Петрик, прыгая вокруг мамы. Мальчики только что пришли домой, отпущенные на каникулы. — Если не веришь, смотри!
И он совал в мамины руки ведомость с Кирилкиными отметками, чтобы мама собственными глазами убедилась, что у Кирилки действительно, стоит «отлично» по арифметике и это самая настоящая правда.
Опанас же, переполненный нежностью, шлепнул Кирилку по спине, отчего бедняга Кирилка едва устоял на ногах.
Ну кто бы мог подумать, что у Кирилки будет такая хорошая отметка?
В тот день, когда пришлось первый раз решать пример по делению, Кирилка так жалобно моргал ресницами и беспомощно переводил глаза с Петрика на Опанаса и с Опанаса на Петрика! Он никак не мог понять, как это можно «четыре разделить на две равные части».
— Ох, какой ты! — с досадой вскричал Опанас. — Возьми и раздели пополам… Ну просто пополам. Понимаешь?
— Понимаю, — шептал Кирилка.
Но было совершенно ясно, что он ничего не понимает.
— Петрик, — сказала мама, — а ты попробуй с яблоками… Он легче поймет…
Петрик тяжело вздохнул. Уж какие там яблоки, когда с простым «четыре» ничего не выходит! Но все-таки он сказал:
— Кирилка, я дам тебе четыре яблока. Что ты с ними сделаешь?
— Съем! — тоже вздохнув, сказал Кирилка.
— Все?! — возмущенно крикнул Опанас. — Все разом съешь, один?! Эх, ты…
— Одно дам Петрику, — быстро поправился Кирилка, — одно тебе, одно Петрика маме, только одно сам съем… — И он залился румянцем.