– Господи!..
На мгновение смертный ужас объял его: в голосе всемогущей княгини Великой Киевской Руси слышались не только неведомая ему досада, но и странное недовольство собой, которое обещало легко обернуться гневом при малейшей ошибке в ответе. Усилием воли он поборол эту волну ужаса: спасение могло прийти только в угаданных словах, и ему предстояло найти эти слова. «Господи, просвети, Господи, не оставляй, Господи, помоги рабу Твоему!..» – горячечно шептал он про себя, но в голове лишь бестолково метались обрывки пустых суетных мыслей.
Нет, не только жизнь сейчас было страшно потерять: смерть под крестом – прямая дорога в рай, и он страстно веровал в это. Страшно, невыносимо страшно было потерять заблудшую душу, с его помощью на глазах обретавшую путь спасения. Княгиня начала искать тропу истиной веры, он знал об этом, он почувствовал ее поиски даже в той цепкой дотошности, с которой Ольга расспрашивала его, и он должен был, обязан был спасти ее душу. И тогда скромная, презираемая всеми киевлянами обитель их стала бы духовным центром всего Киева. Сюда потянулись бы не только ищущие спасения загробного, но и ищущие блага земного, сиюминутного и суетного. Но что, что, какого заветного слова ждет от него великая княгиня?..
Он молился долго, истово. И княгиня не выдержала молчаливой его молитвы:
– Так от чего же, от докуки какой мается душа моя денно и нощно, старик? Отвечай!
«Мается душа, сказала?.. Это у нее, у супруги Великого князя Киевского Игоря, денно и нощно мается душа? Душа мается, не плоть, а – душа. Душа – это не оговорка. Нет, нет, это вырвалось из сердца женщины, из его глубин. Отчего же мается женская душа, чего ей не хватает? Власть, могущество, роскошь, супруг, семья… Семья?.. Супруг – еще не семья. Семья – дети и внуки, и… И ни того, ни другого. Нет сына у великой княгини Ольги, нет наследника у великого князя Игоря. Никого нет, а ведь прожили они без малого двадцать лет в союзе брачном… Вот твоя докука, княгиня Ольга, вот твоя маета. Не только женская, но и княжеская».
И торжественно изрек, вздохом скрывая ликование:
– Плачет душа твоя, великая княгиня, ибо не слышит она голосов детей твоих. Плачет Стол Великого княжества Киевского, ибо нет наследника великому князю Игорю. А вскоре заплачет и вся земля Русская, ибо смута и татьба грядут в час скончания дней великого князя Игоря на этом свете.
– Велик Бог христианский, – с тихим страхом вздохнула Ольга. – Воистину велик.
– Воистину! – громко возвестил священник и широко осенил себя крестным знамением.