— Но я красивая, разве нет?
— Вы очень красивая.
И я принцесса!
Наивная. Нашла себе преимущество. Это для тех, кто хочет при дворе пробиться, имеет значение. Арвиль же архимаг. Его интересуют совсем другие вещи, хотя… Чужая душа потемки. Но говорить надо именно с этой позиции. Пусть от влюбленности в мага девушке будет хоть какая‑то польза.
— А вот это, боюсь, для господина ар Арвиля не плюс, а минус. Он‑то сам не принц, а маг. А маги, они совсем не такие как мы, обычные люди, что уж говорить о нашем ректоре! Он — уникальная личность и очень сильный маг. Я понимаю ваши чувства, Ваше Высочество, хоть и не разделяю их. Но подумайте сами: что, кроме вашей небесной красоты, в можете ему предложить? Титул? Для него это не имеет ни малейшего значения.
Говорила я от фонаря, может, Рихард спит и видит себя принцем, но надо же марку держать!
Девушка задумалась:
— А красоты недостаточно?
— Ну подумайте сами: Что вас в нем привлекло? Только ли красивые глаза?
— М — мм…. Он сильный, остроумный, говорит так, что заслушаешься, никого не боится и… и вообще он лучше всех! Не только по красоте!
— Вот именно!
Кажется, до принцессы дошло.
— Значит, ты считаешь, что мне не на что рассчитывать?
— Ну почему… Вы ведь еще совсем молоденькая, Ваше Высочество. Сколько вам лет, простите за нескромный вопрос?
— Шестнадцать…
Ого, да она меня на десять лет моложе. Прямо материнский инстинкт просыпается.
— Ну вот. А господину ар Арвилю знаете сколько? И я не знаю. Но много. Маги, они живут долго и стареют медленно. Чтобы его привлечь, надо быть не просто красивой. Надо что‑то из себя представлять.
Неожиданно у Лилианы засверкали глазки:
— Да? ты тоже так думаешь? Знаешь, у меня потенциал магический в два раза больше, чем у Горана. Я хотела магии учиться, поехать в Элидиану или Кортал в тамошнюю Академию магии. А братец уверяет, что мне не нужно учиться, что и так сойду для династического брака.
В общем, разговор сошел на женское образование. Мы с принцессой за него дружно ратовали, а оппонент в виде короля блистательно отсутствовал, появляясь лишь в виде фигуры речи. Наконец, когда я поверила, что Лилиана совсем на мой счет успокоилась, она вдруг сказала:
— А тебе правда Рихард не нравится?
Не стала кривить душой.
— Почему не нравится? Очень нравится, он отличный ректор и прекрасный человек. Я его просто обожаю.
Почему‑то мое признание принцессу успокоило лучше заверений в том, что Рик мне безразличен. Девушка довольно рассмеялась.
— А, знаю, знаю, тебе нравится другой. Только не говори, что это мой брат.
— Не скажу. Это совсем другой человек.