— Так вот, помню, купил я бутылку коньяка, — продолжал свой рассказ Лукич, — и собирался присоединиться к компании таких же полуотставных “оперов”, как и я сам, чтобы за праздничным столом, как говорится, вспомнить нашу юность боевую в рамках разрешённого к разглашению. Ну и выпить, разумеется. Иду я, значит, в предпраздничном настроении домой и — дверь ещё не успел открыть — слышу, как у меня телефон надрывается. Ну, думаю, начались предпраздничные поздравления.
Так-то я подумал, но уже по тому, как телефон верещал, ясно было, что кто-то до меня добирается по спецсвязи. Я совсем не обрадовался. Время было смутное. И года ещё не прошло, как были разгромлены органы госбезопасности, а их руководство истреблено без суда и следствия. Чистки и аресты продолжались. Вполне могли добраться и до меня. Просто так — чтобы где-нибудь ещё одну галочку поставить.
Это сейчас — во времена вашей цирковой демократии — весь костяк бывших органов пребывает в благодушно-злобном состоянии. Кто банком руководит, кто отрасль промышленности захватил, кто сколачивает боевую организацию нынешних коммунистов и ждёт не дождётся, когда они призовут Зюганова к решительным действиям. Да, времена настали…
— Лукич, — перебил я ветерана, — о нынешних временах мы поговорим как-нибудь потом, а сейчас мне хочется, чтобы ты не отвлекался от флотской темы. Итак, до тебя кто-то добирался по спецсвязи. Продолжай.
— Да, почувствовал я это. Так что с некоторым Душевным волнением снимаю трубку и слышу голос одного своего сослуживца, тоже полковника, таинственно исчезнувшею из органов в самый канун смерти товарища Сталина.
— Лукич, — говорит он, — с наступающим.
— И тебя так же, — отвечаю я.
— Как здоровьице?
Вопрос о здоровье в нашем деле никогда не был праздным. Тем более, если он был обращён к человеку, которого многие на Лубянке шёпотом поминали как расстрелянного.
— Слава Богу, всё нормально, — как-то глуховато объявляет он, — а у тебя?
— Тоже, тьфу, тьфу, тьфу, всё ничего, — признаюсь я, — спасибо за поздравление. Извини, я только что пришёл. Ещё даже не разделся. А мне скоро убегать надо.
— Всё ещё бегаешь? Это хорошо, — говорит он. — Хорошо, что не разделся. Через пять минут за тобой приедет машина. Хватит тебе бегать.
— Машина, — как-то глупо переспрашиваю я, — откуда машина?
— Узнаешь позднее, — отвечает мой знакомец, — а пока спускайся вниз Она уже должна подъехать. Чёрное “шевроле”.
И повесил трубку.
“Вот, — думаю, — не было печали! Гадай теперь: возьмут не возьмут”.
У меня давно стоял портфельчик со всем необходимым — “если сразу возьмут, чтоб не мыкаться”, — как в песне поётся. Опять же думаю, брать его с собой или нет? Решил взять. Кому он помешает? А с портфельчиком и я сам посолиднее выглядеть буду. Беру, значит, я свой “допровский” портфель и спускаюсь.