— Пожалуйста, — Сала вновь почувствовал себя униженным, так как не умел говорить по-французски,— пожалуйста, скажите, мсье Лафонн дома?
Женский голос ответил что-то неразборчивое. Но через пятнадцать секунд Лафонн уже взял трубку:
— Да!..
— Лафонн? Это Сала.
— Добрый вечер. Как дела?
— Плохо. Очень плохо.
— Что случилось? — встревожился бельгиец.
— У меня украли весь запас масла.
— Как?
— Вот так... как я сказал...
— Что вы говорите, Сала! — воскликнул уже по-испански, но с сильным франко-бельгийским акцентом его собеседник.
— Видите ли, Лафонн, по телефону мне трудно объяснять все подробно.
— Понятно, понятно... Но скажите хотя бы в двух словах, как это обнаружилось.
— Сегодня... я пошел посмотреть баки с маслом. А масла нет... Вместо него грязная вода... Масло увезли. Только немного оставили сверху, чтобы не сразу заметно было.
— Что вы говорите?!
С этого момента разговор шел как в дурном сне. Сала говорил на испанском с каталонским акцентом, а Лафонн на каком-то словесном винегрете, где преобладали испанские слова, сдобренные французскими, а временами и английскими.
Так они проговорили с полчаса. Беседа, казалось, застыла на одной точке. Ограбление грозило разорением Сале, но ставило под угрозу и блестящую карьеру генерального директора фирмы СОПИК — Лафонна. Поскольку именно он рекомендовал административному совету своей фирмы войти в долю с Салой, приобретя 10 процентов его дела. Это был первый шаг СОПИК, намеревавшейся в дальнейшем расширять свою деловую активность на территории Испании.
Под конец Лафонн, потеряв терпение, сказал:
— Завтра же утром вылетаю в Барселону. Когда билет будет на руках, сообщу, каким рейсом прибуду.
— Я буду ждать вас в аэропорту Прат.
— До завтра.
Сала сидел подавленный, глубоко погрузившись в кресло. Глаза его блуждали по полкам картотеки — этой «святая святых», где стояли вперемежку и справочники с адресами всевозможных фирм, и ящички с карточками данных о клиентах, и рекламный календарь вин Хереса.
Сала испытывал новое и непривычное для себя ощущение полного бессилия. Это было невыносимо, почти как физическое страдание. Посредник сколотил свое состояние благодаря огромной работоспособности, ловкости во всякого рода жульнических проделках, умению хитроумным образом обходить законы. Он всегда отыскивал решение любой проблемы, даже если это стоило ему огромных усилий и приходилось кого-то подмазать. Но на этот раз Сала чувствовал себя совершенно разгромленным. Этот удар был совсем не похож на все остальные. И он не знал, как отвести его, даже не представлял, как подступиться к решению вопроса, вставшего перед ним.