— Думаю, это для тебя важно. — Ана сбросила туфли, чтобы чувствовать себя удобнее. — Этот Пепе Рольдан, который, казалось бы, совсем прогорел...
— Да?
— Так вот и нет. Оказывается, у него все в порядке.
— Значит, не прогорел.
— Вовсе нет... — Ана с удовольствием смаковала «Глен Грант».
— Этот дядя снова принялся за свои гулянки. Совсем недавно его и не видать было — так плохи были его дела, а сейчас он опять загудел... и это при том, что кругом все страдают от кризиса. Как тебе это?
— Странно, странно.
— Послушай, да ты что-то про него еще знаешь.— Девушка была в прекрасном настроении. Кончив есть, она уселась прямо на обтянутый паласом пол.
— Знаю только то, что этот тип тесно связан с Салой.
— И я это знаю. Плохо придется этому Рольдану, верно?
— Да, плохи его дела, — серьезно ответил Салинас. Продольные морщины на лбу его при этом обозначились резче. — Все, кого этот проклятый посредник втягивает в свои дела, — люди обреченные... все.
В одиннадцать, как Золушка, подстегиваемая неумолимым временем, Ана заново накрасилась перед зеркалом и наспех попрощалась:
— Я должна минута в минуту поспеть на спектакль. А мне еще надо покраситься под львицу и соответственно одеться — вернее, снять с себя все лишнее.
Услышав, как хлопнула дверь, а на ступеньках лестницы защелкали ее каблучки, Салинас загрустил.
Адвокату никак не удавалось погрузиться в чтение. Ему все время представлялось лицо Аны — оно словно выплывало в его воображении крупным планом, как будто она находилась совсем в нескольких сантиметрах от него.
Салинас обычно не очень охотно общался с людьми. По пальцам пересчитать можно было тех, с кем ему было хорошо, в чьем «поле» ему было приятно. Многие женщины ему казались привлекательными, но если при этом они находились не ближе десяти метров... А уже на расстоянии пяти метров он вдруг видел, что прическа понравившейся ему женщины покрыта лаком, и это было ему неприятно. В двух метрах он мог разглядеть каждую волосинку над губой, метрах в полутора — черные точки на коже своей собеседницы. В метре — ему виделись все дефекты, а уж в десяти сантиметрах — даже поры, то слишком открытые, то, напротив, закрытые и из-за этого как бы уплотнившиеся. По всем этим причинам лишь с немногими женщинами он чувствовал себя хорошо, их «поле» ему подходило. А в Ане все его тянуло к ней, даже исходивший от нее запах «тоника», горьковатый и чуть-чуть эротичный. В «поле» этой девушки Салинас чувствовал себя прекрасно.