– Ты говорила, у тебя есть догадки. Расскажи мне о них, – попросила женщина.
Эмма задумалась и откинулась на спинку дивана.
– Понимаете, все эти ощущения не были похожи на боль при болезни, поэтому я не обратилась за помощью в клинику, – она говорила так, будто не раз уже прокручивала все это у себя в голове. – Мне казалось, что внутри меня что-то хотело вырваться наружу, и я ощущала попытки моего тела удержать это.
Психолог, молча слушая Эмму, вникала в каждое слово. Я и представить не мог, насколько сильно я причинял боль Эмме своим присутствием.
После ее слов я не мог заставить себя приблизиться к ней даже на один шаг. Я так и замер в дальнем углу комнаты, не замечая продолжения их беседы.
В реальность меня вернула Эмма, когда встала с дивана и направилась в мою сторону к выходу. Я тут же пересек комнату в противоположном направлении и вылетел прочь через окно.
На пороге Эмма быстро попрощалась с женщиной и двинулась в сторону парка на противоположной стороне улицы. Ее походка веяла напряженностью, и она что-то бормотала сама себе.
Я ее не слышал, боясь приблизиться, но одну фразу она сказала так громко, что я ее расслышал.
– Бездарная психолог, свалившая все на то, что у меня нет парня, – возмущалась Эмма.
На одну секунду я вздохнул с облегчением. Она не поверила словам психолога и осталась при своем мнении. Значит, у меня был шанс.
Но я и представить не мог, как я смогу с ней поговорить не приближаясь. И у меня возникла мысль. Если она видела мой образ во время йоги, тогда мне стоило попробовать поговорить с ней во время йоги.
Хотя, мне казалось, она, вряд ли появится на занятиях в ближайшее время. И даже, если появится, то она снова испытает ту боль при моем приближении. А я не мог допустить этого.
Следующие несколько дней дерево напротив окна Эммы стало моим новым убежищем. Я наблюдал за ней день и ночь, мечтая поговорить с ней, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ее бархатистой коже.
Вот так, в один миг, незнакомка стала для меня всем. Я забывал обо всем, обо всех моих терзаниях, глядя на ее теплую улыбку или в ее небесные глаза.
Однажды вечером она включила телевизор, пока готовила себе салат. Показывали выпуск новостей, который она даже не слушала.
Эмма неспешно нарезала овощи в тот момент, когда ее кровь окрасила желтый перец в алый цвет. На экране диктор рассказывал о предстоящем кубке гонок, который посвятили в мою честь.
Все внимание Эммы приковалось к телевизору так, что она не замечала, как из ее пальца хлыстала кровь.
Я был также ошеломлен новостью, как и она. Но я был чрезвычайно рад, что она смотрела на мой портрет на экране, явно вспомнив меня.