— Возможно, — предположила она, — это было лишь недоразумение.
Ричард внимательно посмотрел на сестру и в очередной раз вздохнул:
— Маргарет, из-за недоразумения кости не ломают. Недоразумение не становится поводом для подачи иска в церковный суд. Недоразумение не становится причиной распоряжения суда представить перечень собственности, чтобы так называемым незаконным наследникам не было передано ничего из наследства, на которое они посягают. Я понимаю, Эш Тернер сделал все, чтобы сбить вас с толку, но, поверьте, вас использовали как пешку. Чем быстрее вы это осознаете, тем проще нам будет действовать. Дело вовсе не в недоразумении, Маргарет. Это самая настоящая война.
Лондон, ноябрь 1837 года
Лондон очень изменился с момента ее предыдущего визита.
Последнее время события сменялись слишком быстро, чтобы Маргарет была способна их воспринимать. Процесс в суде. Признание незаконности прав. Расстроенная помолвка, смерть матери и, наконец, внезапная и необъяснимая болезнь отца. Маргарет с трудом держалась на ногах, силой воли заставляя колени не подгибаться. Она держалась, однако, когда все женщины, которых она считала подругами, в одночасье отвернулись от нее, Маргарет сдалась. Она вернулась в Парфорд и, дабы отвлечься от грустных мыслей, погрузилась в заботы об отце.
Смена времен года все же внесла некоторое изменение в облик города. Сейчас вместо привычно темно-серого, туманного, дождливого города под крышей серых облаков Лондон предстал светло-серым, туманным, дождливым, накрытым серыми облаками, смешанными с копотью. Немного изменились букетики цветов, продаваемые уличными торговцами; на лотках продавцов фруктов вместо мешочков сморщенных яблок появились корзинки с ягодами.
Однако самые разительные перемены коснулись не погоды или товаров. Город выглядел иначе, поскольку изменился ее внутренний настрой, она готовилась к борьбе. Прежде всего Маргарет ощущала перемены в самой себе. За последние недели лучшие люди общества вновь вернулись в Лондон. Была назначена дата заседания парламента. Молоточки на дверях ожили, из дома в дом стали разлетаться приглашения, словно созревшие семена могучего дерева под названием этикет.
На этот раз Маргарет не намерена отступать и бежать в провинцию, зализывать гноящиеся раны.
Именно поэтому в четвертый раз за прошедшие двенадцать дней она стояла на пороге особняка, где проживала леди Элейн Уоррен. На тротуаре за ее спиной переминалась с ноги на ногу сопровождавшая ее служанка. Когда Маргарет впервые пошла на штурм этой ветряной мельницы, молодая девушка была смущена и взволнована, однако через неделю уже более терпимо относилась к возможному отказу. Она пребывала в задумчивом настроении, на лице появилось суровое выражение. По ее сутулым плечам и опущенной голове Маргарет могла предположить, какие мысли крутятся в голове служанки: