И мирных дней их долготу
Исполни счастьем безмятежным.
В продолжение пения юноши и девы локлинские составляют балет, приносят венцы
и цепи из цветов, украшают Моину и Фингала и ведут их к жертвеннику перед
кумир Оденов.
Фингал
Оден! локлинцев бог, коль ныне в первый раз
Ты каледонина во храме слышишь глас,
Не удивись тому: ты божество Моины,
Пред жертвенником ждет она своей судьбины.
Хочу тебя призвать, хочу тебя почтить
И, в пламенной любви клянясь ей верным быть,
Сих клятв хочу иметь свидетелем Одена.
Мне будь свидетелем и ты, племен Морвена,
Отцов Фингаловых могуще божество!
Ты, коего весь мир являет существо,
Но смертные умом кого не постигают,
Кого именовать уста мои не знают;
Ты, исполняющий вселенную собой,
И в храме чуждом сем обет услышишь мой.
Когда Моинины любовью полны взгляды
Не будут находить в глазах моих отрады,
Когда не будут зреть в них страстного огня,
Которым днесь горю, то накажи меня:
Чтобы руки моей исчезла дивна сила,
Котора страх врагам в сраженьях наносила,
И твердость, мужество Фингаловой души,
Как былие долин, во цвете иссуши;
Чтоб, бесполезный царь, против любви бесчестен,
Влачил я мрачну жизнь и умер безызвестен;
Чтоб в песнях бардов я в потомстве не гремел,
В дому моих отцов мой щит бы не висел,
И меч, мой тщетный меч, притупленный и ржавый,
Был в дебри выброшен, как меч царей без славы.
Жрецы, народ, и ты, о мудрый Старн! в сей час
Свидетелями клятв я поставляю вас.
Моина
А я клянуся здесь...
Верховный жрец
Остановись, царевна!
Тень брата твоего, являясь в тучах гневна,
Через меня претит обет произносить;
(указывая на Фингала)
И ты супругою ему не можешь быть.
Фингал
Не может быть?
Моина
О рок!