Фингал (Макферсон) - страница 22

                                 (К бардам)

               Воспойте, барды, песнь Тоскару в похвалу.

               Глас мудрого певца могил проходит мглу,

               Тень храбрых веселит и предает в потомство

               Согласной звучностью их доблесть и геройство.

Фингал  садится  на  камень  по  одну сторону театра, Старн садится также но

     другую сторону, барды подходят к холму и поют хором без оркестра.

                                 Хор бардов

                       Надежда бывшая сих стран,

                       От нас взятый судьбою гневной!

                       Ты был своим народам дан,

                       Как в месяц зимний луч полдневный.

                       Блеснув на час, ты вдруг исчез

                       И стал предметом наших слез.


ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

             Те же и служитель Старнов, несущий чашу пиршеств.

                                   Колла

                 Для излияния, по воле, Старн, твоей,

                 Из сотов пчельных мед несется в чаше сей.

                                   Стары

                 Внеси на холм, поставь на жертвенник могильный;

                 Там примирения прольётся ток обильный.

                 Когда возьмет Фингал там чашу празднества,

                 Ты, Колла, знак подай к свершенью торжества.

           Колла, приняв чашу от принесшего, идет с оною на холм.

                                 Хор бардов

                       Во мраке туч как грозный гром,

                       Ты не носись в странах воздушных;

                       Но преселись во горний дом

                       Твоих отцов великодушных,

                       Седящих в радужных кругах

                       С спокойством светлым на челах.

                                   Фингал

                 Нет, гласам никогда надгробным я не внемлю,

                 Чтоб мысль не возвращал в отеческую землю,

                 Где возвышенный ряд родительских могил

                 Служил источником моих душевных сил;

                 Где часто при заре, над молчаливым холмом,

                 Под облачной грядой, беседовал я с сонмом

                 Почиющих отцов... Казалось, глас взывал,

                 Который мужество мне в чувство проливал.

                 Унылы высоты теперь остались холмны,

                 И тени в облаках печальны и безмолвны,

                 С вечерней тишиной, при уклоненьи дня,

                 По холмам странствуют, искав вотще меня.

                 Я удалился вас, от оных мест священных,

                 За волны шумные, в страну иноплеменных,