И пока он присоединял проводок чуть ли не ко всем клеммам, пастух куда‑то исчез. А вскоре привел за собой толпу крестьян, вооруженных вилами и палками.
Во‑вторых, возникли трудности и на базовом ГМП в Нью‑Йорке. И возвращение Чезаро слегка затянулось. Потребляемое лабораторией Хименса количество энергии было ограничено мэром города. Профессору прислали штраф на 20 тысяч долларов за создание аварийной ситуации в энергоснабжении Нью‑Йорка. И им пришлось возвращать к себе Чезаро, перебрасывая его этапами — сначала на двести лет, потом еще на двести, потом еще несколько раз по пятьдесят, пока перемазанный в чем‑то зеленом, оборванный и грязный итальянец не возник в кварцевой камере генератора.
Нужно отдать должное выдержке Чезаро. Белки его глаз сверкали. Он нашел в себе силы обаятельно улыбнуться и доковылять до подвозимого на маленьких колесиках ему навстречу мягкого дивана и тут же свалиться на него, прижимая к себе какие‑то свертки.
Ссылаясь на карантинные меры, пугая всех микробами и бактериями, Хименсу удалось выпроводить сбежавшихся опять к итальянцу сотрудниц лаборатории, других служащих, оставив рядом лишь Дика, Бранта и Грегори. Остался и Рой Джойс, обслуживающий временной генератор.
Профессор поздравил Чезаро, похлопал его по спине, потом пожал руку Рою Джойсу, отдел которого за короткий срок сумел подключить к генератору ГМП блок трансформации временных интервалов. Поздравил Бранта Уордена, Дика Ричардсона, поставил тут же перед Грегори Волкером новую задачу — перейти на автономное обеспечение энергией. Оборудование закуплено, деньги на него истрачены, пора вводить вакуумные установки в действие. Он всем доказывал, что нужно продержаться еще несколько месяцев, а потом деньги хлынут к ним. Можно будет организовать туристские маршруты в прошлое, хотя, неизвестно еще, как договориться с теми, куда будут перебрасываться эти группы отдыхающих.
Чезаро, приняв горячий душ и переодевшись, сидел в кресле, поглядывая на все и на всех очумело: он был еще под гипнозом случившегося. Усталое лицо итальянца — после первого бокала вина, они решили распить бутылочку за успех, прямо здесь, в лаборатории — ожило, повеселело. И он, размахивая руками, пытался что‑то сбивчиво рассказывать, все повторяя с упоением: «О, какие там женщины! Какие мадонны! Настоящие брачьери[16]».
Глаза его опять заблестели, он улыбался всем, с еще более забавной внимательностью изучал голубые шары, чуть мерцающую спонтанными всполохами кварцевую камеру, большие экраны, высвечивающие всю информацию об объекте, сплетение разноцветных кабелей, проводов. Чезаро с какой‑то нежностью погладил клавиши на пульте управления, рассматривал причудливые приборчики, отдыхающую в стороне мыслящую электронную машину, способную в считанные доли секунды выдать нужные параметры перемещения мутанта во времени и в пространстве.