…Кончился спектакль. Приезжаю домой. Первое, что я делаю, – беру зеркальце, чтобы посмотреть, какая у меня глотка!.. ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ, ЧТО – Я УВИДЕЛ!!!
Остужев складывает два указательных пальца и чуть раздвигает их:
– ГОРЛО ПИВНОЙ БУТЫЛКИ!.. Нёбо?! ПОТОЛОК В ПОДВАЛЕ!.. Язык?.. Как КУЛАК торчит во рту. А дальше – потемки дремучие!..
На другой день встречаю в Камергерском приятеля – очень культурный человек, окончил консерваторию, много писал о певцах. Рассказываю:
«Был за кулисами у Шаляпина – непостижимое чудо природы!.. Гортань, – показываю, – во!.. Нёбо – во!..»
Никакого эффекта! Не ахнул, не улыбнулся… Потом говорит:
«Тебе, дураку, это внове. А нас, людей сведущих, этим не удивишь. Я горло Шаляпина знаю. Согласен с тобой – это чудо! Но не природы! Это – чудо работы, систематической тренировки… У Шаляпина от природы – великолепный бас, – редчайшие связки! И обыкновенная глотка. Но его первый учитель пения, Усатов, специальными упражнениями сумел поднять ему мягкое нёбо, расширил стенки гортани, он выучил Шаляпина – ну как бы тебе объяснить? – полоскать горло звуками…
Я когда-нибудь покажу тебе принцип упражнений, которые помогли Шаляпину отшлифовать дар природы… Слушай, Шаляпин – человек – шекспировского таланта, тончайшей интуиции, глубокой художественной культуры, высочайшей требовательности к себе и к другим… Шаляпин – вокалист, для которого технических пределов не существует. Это великий труженик, при этом вечно собой недовольный… Бросьте вы все болтать про чудо природы, выдумывать, будто Шаляпин сразу родился великим певцом, что он ничего толком не знает и ничего не умеет, что на него во время спектакля нисходит непонятное озарение… Все разговоры: „Шаляпин прогнал“, „Шаляпин скандалит“, „Шаляпина беспокоит, „зазвучит“ или не „зазвучит“ вечером“ – это толки ничтожных сплетников, пошляков, которым хотелось бы разменять его золотой талант на медные пятаки в искусстве… Брал бы лучше пример – с Шаляпина! Голос, которым владеешь в совершенстве, – сокровище не только в опере, но и в драме… Почаще вспоминай Федора Иваныча! Нам многому следует у него поучиться!..»
– Разговор происходил… – Остужев припоминает, – в тысяча девятьсот… девятом году, дорогой. Около сорока лет назад… Я использовал этот совет и с тех пор систематически упражнял горло. Вы сами часто выступаете с эстрады – для вас это должно представлять интерес. Взгляните!..
Остужев разинул рот… Гляжу: нёбо – высокая арка. Как подъемный мост, опустился язык, открыв вход в огромный тоннель. Горло? О нет! Не горло вижу я – сооружение великого мастера! И не могу отвести глаза от этого необыкновенного зрелища!