По дороге, в автобусе, где, кроме нас и нашего провожатого, посторонних никого не было, кто-то предложил делить слова так, чтобы получались подобия имен и фамилий. Прямо скажем: незатейливая игра! Берется слово, ну хотя бы фамилия Веневитинов. Рассечь – получается Веня Витинов. Или фамилия Бенедиктов: Беня Диктов.
Все сочиняли. Я не мог выдумать ничего.
Казакевич ко мне подходил:
– Как! Вы еще ничего не придумали? Это – позор! Вы же профессиональный писатель. Неужели вы не можете сочинить каламбур?
У меня ничего не выходило.
Казакевич строго шептал:
– Мне за вас неловко перед товарищами! Хотите, я подарю вам свое, а вы скажете, что, наконец, сочинили?
Я понимал, что он шутит, и все же невыносимо страдал. Казакевич подходил снова:
– Не выдумали? Я дарю вам первоклассную вещь: велосипед – Василиса Пед!..
…Как-то раз, уже в Риме, я предложил ему совершить ночную прогулку. Он отказался – устал. Я пошел с Граниным и Антоновым. Ходили мы, наверно, часа три. Долго стояли возле знаменитого Колизея.
Когда я, стараясь не разбудить Казакевича, тихонько вошел в нашу комнату, он, не открыв глаз, спросил:
– Что вы так долго?
– Как жаль, что вы не пошли. Прогулка была изумительная!
– Вам кто-нибудь встретился по дороге?
Я поднапрягся и сказал:
– Да.
– Кто?
– Коля Зей.
Казакевич открыл глаза и быстро сел в постели.
– Вы сами это придумали?
– Ну а кто же!
– Я проверю. Он был один?
Я напряг мозги до последней возможности и сказал:
– Нет, с ним была целая рота Зеев.
Казакевич выдохнул и упал навзничь.
– Вы не можете представить себе, как вы меня обрадовали! Я просто страдал от того, что в этой игре вы оказались такой бездарностью!
Но это было потом, через несколько дней. А в ту ночь, когда мы приехали, мы рассказывали друг другу разные истории и так хохотали, что швед, живший за стенкой, прислал сказать, что он сделал попытку заснуть, но она окончилась неудачей.
– Заснет с третьей попытки, – сказал Казакевич мне. – Но за это медаль не дадут.
Шведу мы обещали шуметь тише. Но вскоре забыли о нем. Заснули под утро.
Спали недолго. Вскочили. Открываю я складные ставни этого старенького отеля, высунулся в окно… Боже мой! Под окном – римская опера!
Я поскорее оделся и побежал смотреть, что идет.
Первый плакат возвещал, что во вторник представлена будет опера Рихарда Вагнера «Моряк-скиталец» в исполнении Байрёйтской труппы (ФРГ). Цены повышенные.
Конечно, хорошо было бы послушать оперу Вагнера в исполнении именно Байрёйтской труппы, которая до сих пор, с вагнеровских времен, считается лучшим интерпретатором музыки Вагнера. Но приехать в Италию и пойти слушать немецкую оперу, на немецком языке, в исполнении немецких артистов?.. Словно в Италии нет своей музыки! К тому же и цены повышенные…