– А?
– Какой твой любимый цвет? – повторяет Нова без всяких объяснений.
Я смотрю на нее, пытаюсь по глазам догадаться, почему она об этом спрашивает. Но я совсем не знаю ее и не могу понять, что у нее на уме.
– Не знаю… черный оникс.
– Сразу видно художника. – Уголки ее губ изгибаются кверху. – Другой бы сказал – фиолетовый там или синий, а ты… черный оникс. – Нова еле слышно смеется, и этот смех кажется чуть более естественным, чем тот, что я слышал раньше. Но она тут же вздыхает – значит смеялась не по-настоящему. Все у нас не по-настоящему, но так даже легче.
– А твой? – спрашиваю я. – Какой твой любимый цвет?
Она задумывается, сдерживая улыбку.
– Индиго.
– Серьезно, индиго? – Я придвигаюсь чуть ближе, чтобы совсем с кровати не свалиться. – Или просто покрасоваться хочешь?
Нова пожимает плечами и весело высовывает язык:
– А какая твоя любимая еда?
– Терияки с курицей, – отвечаю я и думаю: она что, в двадцать вопросов играет? – Нова, ты к чему это?
– Просто стараюсь узнать тебя получше, – снова пожимает она плечами.
– Тебе это ни к чему. – Я поворачиваюсь на другой бок и вытягиваю руку, чтобы дотянуться до сигарет на комоде. Достаю одну, беру зажигалку и снова поворачиваюсь. – Мне вообще не стоило тебя сюда приводить.
– А зачем привел? – спрашивает она, пристально глядя на меня, пока я зажигаю сигарету и бросаю зажигалку в изножье кровати.
– Хотел увести тебя от тех парней. – Я отворачиваю голову в сторону, чтобы дым не шел ей в лицо.
Нова вглядывается в меня, словно хочет догадаться, о чем я думаю.
– А какая у тебя…
Я закрываю ей рот ладонью и качаю головой, зажав сигарету в углу рта.
– Ну нет! Теперь моя очередь спрашивать.
Губы у нее шевелятся, щекочут мою ладонь.
– Ладно.
Я убираю руку.
– Первая машина.
– У меня ее никогда не было, – отвечает она. Голос дрожит и срывается. – Ну, если не считать ту, что отец подарил.
Мне хочется спросить у нее, как он умер, но это значит опять вести речь о смерти.
– Любимая группа?
– Попробуй выбери любимую группу. – Нова закатывает глаза. – Это невозможно.
– Фигня, – возражаю я и стряхиваю пепел на пол. – Всегда какая-то круче остальных, хоть чуть-чуть.
Нова тычет в меня пальцем:
– Значит, ты не настоящий меломан, так-то, друг.
– Настоящий, – говорю я немного обиженно, хотя мне в то же время и весело. – Честно. Но любимая группа у меня есть.
– Какая?
– «Pink Floyd».
– Так любой парень скажет, просто чтобы отвертеться. – Нова улыбается, и мне нравится ее улыбка.
При виде этой улыбки мне хочется так и остаться в состоянии легкого кайфа, так и существовать в нем дальше, по крайней мере, пока не протрезвею и жизнь с ее реальностью не настигнет меня снова.