Перед ним еще оставалось немало места, и хотя фор-марсель обрасопили, "Ворчестер" собирался воткнуть бушприт прямо в середину "Помпеи". В громоподобном полоскании парусов матросы вопросительно смотрели на корму в ожидании приказов. Сомерс же ошеломленно озирался.
- Обстенить фор-марсель - крикнул Джек. - Право руля. Вынести шкоты на ветер. Курс корабля скорректировали, но даже сейчас разрыв сокращался, ужасающе сокращался, но не совсем катастрофически. Бушприт "Ворчестера" прошел в шести дюймах от кормового гакаборта "Помпеи".
- Толкучка, как на Варфоломеевой ярмарке, - крикнул капитан "Помпеи", когда корабли разминулись и "Ворчестер" дал задний ход.
Джек повернул корабль через фордевинд на левый галс, распустил брамсели и вернул его на законное место в строю, потом повернулся к явно нетвердо стоящему на ногах Сомерсу, побагровевшему и угрюмому.
- Как произошла подобная несуразица? - спросил Джек.
- Кто угодно может не удержаться на курсе при смене галса, - глухо прохрипел Сомерс.
- Что это за ответ? - возмутился Джек. - Вы пренебрегаете своими обязанностями сэр.
Джек и в самом деле сильно разозлился: "Ворчестер" превратился в посмешище на глазах у десяти тысяч моряков.
- Вы круто переложили руль под ветер. Вы обрасопили фор-марсель слишком втугую. Конечно, так и было, не отрицайте. Это не куттер, сэр, а линейный корабль, и к тому же немореходный линейный корабль, который нужно приводить к ветру аккуратно, чтобы не потерять управляемость, как я уже говорил сотню раз. Позорное дельце.
- Всегда я во всем виноват, что бы я ни делал - все неправильно, - взвыл враз побледневший Сомерс, а затем, вспыхнув, прокричал уже громче, - тирания и угнетение, вот что это такое. Черт вас подери, вы еще увидите, на что я способен.
Он потянулся к кофель-нагелю в кофель-планке, но Моуэт успел схватить его за руку. В гробовой тишине Джек произнес:
- Мистер Пуллингс, выпроводите мистера Сомерса вон с палубы.
Немного позже Пуллингс вошел в каюту и достаточно неловко спросил, находится ли Сомерс под арестом.
- Нет, - ответил Джек, - я не собираюсь отправлять его под трибунал. Если он решит просить об этом, это его дело, но когда протрезвеет, то сам увидит, что ни один суд не оправдает его, вне зависимости от того, кем является его отец. Признает виновным, а, может, и того хуже. В любом случае, на моем корабле ему теперь точно никогда не стоять на вахте. Может списаться на берег или перевестись на другой корабль, как сам пожелает, но у меня ему больше не служить.
Поведение мистера Сомерса на протяжении девятнадцати дней оставалось предметом для обсуждения на "Ворчестере", даже когда стало понятно, что его ни повесят, ни запорют до смерти, как это с уверенностью предсказывали. Ужасающую сцену пересказывали снова и снова, комментировали и повсеместно осуждали. Её обсуждали даже после того, как фелюга с Мальты привезла трубы, тромбоны, флейты, гобои и фагот, и оратории начали принимать истинный размах; даже после того, как на "Ворчестере" закончилось вино, и матросы перешли на более крепкий и гораздо более популярный грог, с его привычными последствиями в виде намного более частых драк, неповиновения, глупых выходок, несчастных случаев, флотских преступлений и флотских наказаний.