— Это очевидная и наглая провокация, но я не могу назвать лицо, которому интересно было бы ее проделать!
— Не догадывался ли кто-нибудь из ваших близких или знакомых о вашей связи с г-жой Ратнер?
— Никто и не мог догадываться, потому что никаких связей и не было, и я вызвал бы на дуэль первого, кто осмелился бы про меня распустить эту клевету…
— А не могла ли об этом знать или догадываться Лидия Львовна Невзорова?
Краска смущения и тревоги залила лица Теремовского:
— Нет, тысячу раз нет… Я не могу допустить, чтобы она интересовалась грязными сплетнями…
— А не замечали ли вы со стороны г-жи Невзоровой… за последнее время… чтобы она вас ревновала к кому-нибудь больше обыкновенного…
— Позвольте! Я был другом ее мужа и — только! Никаких поводов и никакого смысла ревновать меня у нее не было!
— Вы не знаете, есть ли у нее в доме пишущая машинка?..
— Не считаете ли вы ее способной на такой подлый провокационный способ? Я не знаю, что было внутри этого ящика, но уже по записке вижу, что ничего доброго…
— В этом ящике находилась часть трупа!
— Какая часть!.. Какого трупа! Что вы говорите! Меня арестовали, но я до сих пор не знаю, за что… Я уверен, что все это дело немедленно разъяснится, что Лидия Львовна ничего общего ни с каким трупом не имеет!
— Вам будет предъявлена сейчас правая нога… Не признаете ли вы в ней ногу Петра Николаевича Невзорова?
У Теремовского опять закружилась голова:
— Уж не сплю ли я!
Следователь вынул фотографический снимок правой ноги, снятый в трех поворотах.
— Нет; клянусь, что эта нога не похожа на ногу Пьера. У Петра Николаевича тело худое, крепкое, а это жирное, дряблое… И потом, откуда вы взяли, что он убит! Он в Варшаве…
Долго мучил его судебный следователь.
Глава шестнадцатая В ДОМЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Совсем разбитым вернулся Теремовский в дом предварительного заключения.
Грохнулся на кровать и до головной боли старался разобраться в том хаосе неожиданных новостей, которые услышал, о которых догадался из слов следователя.
«Извозчик… посыльный… записка… Лидия Львовна под арестом… Созналась в убийстве. Анна Антоновна близка к помешательству… Муж все узнал… Но кто же мог написать этот подлый донос… Чей это труп?.. Отчего так загадочно, припадочно было поведение Лидии Львовны в тот роковой вечер?!.. Почему она напилась… Почему отдалась?.. что говорила, о чем недоговаривала?..
Неужели эта кровавая рука имеет какую-нибудь связь с этим трупом… Немыслимо!.. Но чем же объяснить ее истерику… Ведь весь вечер и вся ночь были сплошной истерикой…»
Да, только теперь Теремовский понял, что она отдалась ему в истерике… Не любя…