Глава первая НИ С ТОГО, НИ С СЕГО
Маленький Тосик ураганом ворвался в столовую:
— Мамик! Мамик! Почтальон пришел!.. Посылка! Ящик!.. Это мне игрушки!..
— Нет, мне! — энергично протестовала Вандочка.
— Нет, мне!.. Это от папика!..
— Нет, мне!.. Мамочка, ведь мне?
Радостная, молодая, весенняя Лидия Львовна расписалась в книге почтальона.
— Тише! Не шуметь!.. Это вам обоим!.. Папа вас любит одинаково!.. Мариша, дай косарь!..
Марина принесла кухонный нож:
— Ну-ка дайте, барыня, я вам подсоблю…
— Не беспокойся! Я и без тебя ящик вскрою… Иди на кухню… А не то кашка пригорит.
Марина ушла, хотя ей очень интересно было взглянуть на подарок, который молодой барин прислал барыне и детям. Она служила еще отцу Петра Николаевича и привыкла его называть «молодым барином», а Лидию Львовну «молодой барыней».
Впрочем, они и были молодыми, эта чета Невзоровых. Никто не сказал бы, что у Лидии Львовны есть уже шестилетний сын и четырехлетняя дочь, — такой девственной чеканки линий был ее стан.
Детишки залезли на стол и облепили ящик, а Лидия Львовна, вооружившись косарем, распарывала холстину, в которую был зашит заветный короб. На холстине химическим карандашом четко, по-печатному был выведен адрес.
Содрав обшивку, молодая женщина засунула косарь под верхнюю доску и стала расшатывать гвозди. Доска треснула, гвозди плохо поддавались. Лидия Львовна боялась энергичнее работать ножом, — а вдруг там хрупкое, — разобьешь.
Детей разбирало любопытство и нетерпение, да и ей самой хотелось поскорее увидать, чем порадует Петя, вероятно, и ее не забыл.
Крышка трещит. Гвозди поддаются. Еще одно усилие и… вот показалась пергаментная бумага… да, толстая пергаментная бумага, в которую обыкновенно завертывают икру, рыбу, провизию.
Так это не игрушки, а что-то съестное… Что за фантазия пришла мужу присылать какое-то мясо…
— Ах, Боже мой!.. Дети, дети, не смотрите!.. Убирайтесь к себе в детскую!.. Ведь это не вам!.. Это не игрушки!..
Бледная, дрожащая, предчувствующая что-то недоброе, вытолкала Лидия Львовна из столовой ничего не понимающих детей. Тосик хотел даже расплакаться, да раздумал.
Оставшись одна, Лидия Львовна судорожно начала было развертывать бумагу…
— Что он, с ума сошел… Мясо… И несвежее…
Трупный запах ударил в нос, будя непреодолимое отвращение.
— Какой ужас!.. Чье же это мясо?.. Боже… да это не мясо… а… труп…
Не веря глазам своим, она распознала тазовые части мужчины…
— Что это? Сон?.. Кошмар?.. Шутка сумасшедшего… или преступление?.. Пре-сту-пле-ни-е…
