туе скот за бесценок и перегоняли его на средний Амур через
горный хребет Большой Хинган. Торговля была широкой и
прибыльной для монголов. От купцов казаки знали, что, двигаясь прямо
на восток от Цурухайтуя, можно было вскоре выйти на старую
китайскую дорогу, которая пересекает Большой Хинган. Эта дорога
приведет в город Мэргень в Маньчжурии, который стоит на реке
Нонни, притоке реки Сунгари. А уж от Мэргеня до Амура шел
хороший, удобный колесный тракт.
Зимой казаки-забайкальцы снова возобновили свои ходатайства
перед генерал-губернатором, но Корсаков колебался принять
решение. Предприятие было опасное: незадолго перед этим русский
топограф Ваганов, направленный в эти места топографическим
отделом штаба Корсакова, был убит. Но Кропоткина неудачи
предшественников не испугали.
Собираясь в это путешествие, он знал, что будет пионером
великого дела, понимал его громадное политическое и экономическое
значение для русского народа. Он чувствовал, что идет
прокладывать трассу для будущей великой магистрали между
Атлантическим и Тихим океанами, хотя тогда, восемьдесят лет назад, о
железной дороге в этих местах еще никто не думал.
Помимо всех трудностей путешествия по неизвестным местам,
экспедиция была рискованная и по политическим причинам.
В Айгуньском договоре 1858 года России с китайскими
богдыханами значилось, что русские могут торговать с Китайской
империей и с Монголией, а Маньчжурия в этом договоре совсем не была
упомянута.
Как это случилось, было неизвестно. На этом основании
китайские власти утверждали, что у русских нет права торговли в
Маньчжурии.
Забайкальских купцов китайские власти пропускали за взятки,
но для официальных лиц, для русских чиновников, въезд в
Маньчжурию был закрыт. Тем рискованнее было проникнуть туда
офицеру казачьих войск, да еще из штаба генерал-губернатора.
И все же, несмотря на сильные колебания Корсакова,
Кропоткин вызвался совершить экспедицию из Цурухайтуя прямым
направлением на Благовещенск, с тем чтобы освоить путь и
исследовать на этом пути Маньчжурию.
Ни один европеец еще не посещал этих мест. Лишь два иезуита
при императоре Кан-Си в конце XVIII века проникли сюда с юга
и прошли до Мэргеня. Они определили тогда его положение. Весь
же громадный край к северу, шириной в семьсот пятьдесят и
длиной в девятьсот километров, был совершенно неизвестен.
Кропоткин предложил Корсакову простой, хотя и очень риско-
ванный план: он проберется в Маньчжурию вместе с
забайкальскими казаками-торговцами под видом иркутского купца.
Кропоткин был человеком самых разносторонних талантов.
Были у него и большие артистические способности. Еще в раннем