Раза два в месяц в Малаховку приезжает Аллочка Жук. Она живет на даче в Кратове, по этой же дороге.
Когда Аллочка приезжает, я бросаю все свои дела ги иду с ней в лес или на озеро, где через запруду тонкой прозрачной стенкой падает вода. Я рассказываю Аллочке о том, как мы строим террасу и что дядя Семен собирается делать дальше. Я не говорю ей только о том, как по вечерам дядя Семен «подбивает итог». Мне почему-то не хочется, чтобы она это знала.
Аллочка внимательно слушает меня и хвалит дядю Семена.
— Он очень хозяйственный! — серьезно, как старшая, говорит мне она...— Ты учись у него. Это пригодится в жизни. Мне мама всегда говорит, чтобы я у него училась.
Я почему-то сразу вспоминаю, как дядя Семен «подбивает " итог», и мне совсем не хочется у него учиться.
Но я не говорю этого Аллочке. Иначе пришлось бы объяснять... Потом Аллочка рассказывает мне, что она делает у себя в Кратове, и однажды признается:
— С тобой как-то легко разговаривать, Семка. Ты не как другие мальчишки. Другие дразнятся, дерутся... А ты какой-то простой, как будто родной...
Мне хочется сказать Аллочке, что это только с ней я такой простой и не дерусь. Других девчонок я тоже дразню, дергаю за косы и иногда бью. А Аллочку бы не смог... Но вместо всего этого я неожиданно для себя выпаливаю:
— Это потому, что я тебя люблю!
И тут же пугаюсь того, что сказал. Я знаю, что о любви говорят только взрослые, а детям о ней говорить нельзя. Какой-то миг мне кажется, что и Аллочка испугается моих слов и сейчас убежит. Но она не пугается. Она очень спокойно и рассудительно говорит:
— Я так и думала. Я уже давно замечаю это.
Она подходит ко мне, поднимается на цыпочки, пригибает руками мою голову и целует меня в
лоб. Потом так же серьезно и спокойно добавляет:
— Когда мы вырастем большие, мы поженимся. А сейчас смотри ничего не говори маме. Взрослые за это ругаются.
И она снова целует меня, на этот раз в щеку.
Я тоже хочу поцеловать Аллочку, но не могу пошевелиться.
Меня трясет противной мелкой дрожью. Я чувствую, что кончики пальцев у меня просто ледяные.
Ощущение такое, будто стоишь на крыше нашего пятиэтажного московского дома, смотришь вниз, на мостовую, и боишься упасть.
Наконец, дрожь утихает, я притягиваю к себе Аллочку за плечи и целую ее в лоб, в щеки и даже осторожно, едва прикасаясь, в губы.
Аллочка краснеет, опускает мне на грудь голову и тихо произносит:
— Я тебя тоже люблю, Семка... Мы ведь уже не маленькие: будем учиться в пятом классе. А семиклассницы, я знаю, вовсю целуются с мальчишками. А мы будем с тобой, да?..