Я молча киваю.
— Только ты ничего не говори маме! — снова напоминает мне Аллочка.
На другой день всю работу, которую поручает мне дядя Семен, я делаю как-то удивительно легко, прямо играючи. Я пою, свищу, а дядя Семен смотрит на меня удивленно и говорит:
— Ты сегодня что-то в ударе. Как говорится — трудовой энтузиазм...
Я вдруг чувствую, что смогу сегодня сделать все, что угодно, и поэтому прошу:
— Дядя Семен, дай мне построгать хорошую доску.
У меня сегодня обязательно получится. Вот увидишь!
И дядя Семен дает мне большую доску. Я строгаю ее двумя разными рубанками, и у меня на самом деле получается все хорошо, гладко, ровно — не хуже, чем у самого дяди Семена.
А вечером, кончив писать свои обычные столбики цифр, дядя Семен торжественно объявляет мне:
— Мы сегодня с тобой заработали семьдесят один рубль. Для двоих — это рекорд!
Но у меня почему-то сразу портится настроение, и я совсем не радуюсь этому рекорду.
4
Через семь лет я снова живу в Малаховке.
У мамы короткий, как у большинства врачей, отпуск— две недели, и она решила провести его у дяди Семена.
Чтобы ей не было скучно, я поехал с ней, хотя мне в Малаховку ехать очень не хотелось.
Семь лет — большой срок, особенно если в него входит война.
Я знаю, что уже никогда не увижу дядю Алексея, ¡громкий смех которого когда-то раздавался здесь, на этом участке. Дядю Алексея убили при форсировании Днепра.
Все эти семь лет я не видал Майка, потому что еще в сороковом году, не пройдя по конкурсу в институт, он ушел в военное училище и до сих пор в армии.
После войны он, правда, приезжал на неделю в отпуск, но я тогда был в колхозе, и мы с ним так и не увиделись.
Дядя Семен говорит, что Майк давно уже хочет демобилизоваться, но его пока не отпускают.
Кира в будущем году оканчивает электромеханический институт. Прошлым летом и я стал студентом.
Тетя Оля и дядя Семен постарели, стали больше болеть. Однако тетя Оля по-прежнему работает, а дядя Семен тоже по-прежнему занят строительством дома и лишь официально, ради продовольственных карточек, числится надомником в какой-то артели и по вечерам вяжет на специальной машине трикотажные рубашки.
Живут они уже в большом доме, в шести громадных пустоватых комнатах. Маленький домик дядя Семен сейчас штукатурит и собирается продавать. Ему нужны деньги, чтобы достроить большой дом, окружить его террасами, отделать второй этаж.
Сейчас я уже большой, и от меня скрывают, что дядя Семен должен много тысяч всем своим родственникам и знакомым. Он был должен и дяде Алексею, и отцу Аллочки Жук, который тоже погиб на фронте. И до сих пор еще дядя Семен не отдал их семьям эти деньги.