день спустя нам сообщили, что мы остаемся в Баку. Здесь есть все возможности для учебы. Нас будут
готовить для поступления в педагогический институт.
Подошел Мавлян и зло спросил у нас:
- Наверное, огорчены, что не едем в Турцию?
Мы не ответили.
Карим приехал в Баку года через три.
Мы уже повзрослели, стали студентами. На многое смотрели по-новому: зрело, серьезно. Карим
приехал не зря.
С нами вместе учились юноши из «порядочных» домов. Они с особым вниманием присматривались к
узбекским студентам. Мы знали о контрреволюционной буржуазно-националистической партии
Азербайджана «Мусават». Эта партия с 1918 по 1920 год даже находилась у власти, но потом была
разгромлена. Мы понимали, что не зря хотят с нами близко познакомиться сытые, денежные парни. И
вот, словно почувствовав, как он нужен, явился Карим.
Мы соскучились по Самарканду, и он рассказывал о городе, о событиях, которые произошли в
Узбекистане, о I съезде Ленинского Коммунистического Союза Молодежи Узбекистана, который был
созван в Самарканде 6 апреля 1925 года.
Карим привез документы съезда. В них говорилось о работе комсомольских организаций в кишлаках.
О подготовке молодых рабочих кадров для промышленных предприятий. Мы впервые услышали
короткое слово - ФЗУ.
Молодежь Узбекистана была занята большими делами.
Карим поговорил и с каждым в отдельности.
- Когда думаешь вступать в комсомол? - спросил он меня.
- Здесь все знают о встрече на базаре.
- Чепуха, - коротко отрезал Карим. - Хотя постой, постой... - Он потер лоб и вдруг звонко хлопнул в
ладоши: - Эх, темнота! Да ведь это прямой путь... - Так же неожиданно он оборвал себя и решительно
произнес: - А в комсомол нужно вступать. Если мусаватисты интересуются тобой, тем более.
Я стал смутно догадываться о каком-то особом поручении. Ясно, из-за него и приехал Карим.
- Встреча на базаре, Джумабай, пожар в кишлаке... Все это нам еще может пригодиться.
Он будто не разговаривал со мной, а размышлял вслух.
После антракта в огромном зале шумно рассаживалась молодежь. Медленно гасли люстры. Я
следил, как тает свет, и вспомнил о Мавляне. Он и в Баку, в общежитии, вздрагивал от вспыхнувшей
лампочки. Огонь оставляет следы надолго.
ПОДВОДНЫЕ ТЕЧЕНИЯ
Тоненькие усики при улыбке вытягивались. Глаза щурились... Человек был культурен, вежлив. Во
всяком случае, казался таким.
- Нельзя же сторониться людей, - укоризненно говорил Мехти. - Посидим, поговорим.
Дом у Мехти был богатый. Камил и Рустам поднимались по широкой лестнице, несмело ступая по