и дело подмигивал неизвестно кому.
У причала стояли пароходы. От них шел запах нефти, металла, заморских стран. Песня оборвалась.
- Да, перед человеком много препятствий, - согласился Мехти. Он тоже с грустью смотрел на море. В
спокойной воде покачивались огни.
Рустам обрадовался, что новый друг поддержал его, и сказал:
- Рядом с кишлаком гора, называется Айкар. Я всегда думал, что там, за горой, - необыкновенная
страна, новая жизнь. Даже стихи написал.
- Стихи? - переспросил Мехти.
- Да. Но Камилу они не понравились.
- Интересно. Прочтите, - попросил Мехти.
- A-а... - Рустам небрежно махнул рукой. - Детство. Я другое прочту.
Камил с удивлением слушал неизвестные ему строки об одиночестве, о стене, которая окружает
человека. Эта стена из бешеного, жадного огня.
Когда же устанет
Плясать это пламя
Перед руками,
Перед глазами?
Я, может, ослепну,
Не будет меня...
Проклятая, дикая
Пляска огня...
Вода лениво плескалась о причал, покачивала желтоватые отблески. И резко звучал над морем крик
напуганного одиночеством человека. Камил никогда не слышал этих стихов.
- Вот он, - Рустам махнул рукой в сторону товарища, - тоже пишет стихи.
- Я читал, - спокойно сказал Мехти, словно не почувствовав издевки в голосе Рустама.
- В стенгазете? - Рустам откровенно усмехнулся.
- Там... Неплохие стихи. Нужные. О светлом будущем. Каждый человек должен мечтать.
Рустам не ответил. Он повернулся к морю и, заложив руки за спину, смотрел в темную глухую даль.
На мечтателя он не был похож. Слишком куцые брюки, нескладная длинная фигура. Даже в темноте
под ситцем рубашки можно было разглядеть проступающие лопатки.
Настроение у всех изменилось. Пропала беззаботность. Уже и круглолицый балагур не мог
развеселить компанию. Все очень устали.
Первым заговорил Камил:
- Объясни, что с тобой произошло. Что за стихи?
- Понравились? - спокойно спросил Рустам.
- Не очень...
- Да, так... - Рустам равнодушно зевнул.
- Раньше ты обо всем рассказывал мне.
- Ты тоже.
Они говорили шепотом, укладываясь на узких железных койках.
- Разве ты мне рассказал о разговоре с Каримом? - спросил Рустам. - Ну?
- Ничего особенного. Он и с тобой беседовал тоже.
- Именно! Беседовал... - передразнил Рустам. - После его отъезда что-то с тобой случилось, что-то
произошло.
- Перестань. Ты становишься слишком мнительным.
- А каким я должен быть? От нас бегут, как от прокаженных. Думаешь, для чего Мехти пригласил нас?
- Ну, пригласил...
- Ты слепой! Он-то видит, что товарищи сторонятся нас, вот и пригласил. За сволочей считает.