Мавляна на бастурму не позвал. А нас - милости просим.
- Ничего особенного в этом нет. Просто веселые парни. Хотят подружиться.
- С голытьбой! - Рустам швырнул брюки на пол. - Видел, какой дворец у него?
14
Камил и сам понимал: не чисто что-то с этим приглашением. Но сейчас ночь, в комнате двенадцать
коек. Не время и не место для подобных объяснений.
- Они купят нас, - убежденно произнес Рустам.
- Ну, это ты слишком...
- Купят. Мы - воспитанники Джумабая, его наследники.
- Ты сам понимаешь, что это вздор.
- Понимаю! - Рустам усмехнулся. - Почему же ты не решаешь вступить в комсомол?
- Вступлю.
- А если на собрании поднимется рука против?
- Чья?
- Ну хотя бы Мавляна?
- Я все объясню. - Камил был спокоен. Он чувствовал, что это спокойствие бесит Рустама. -
Перестань, - попросил он. - Лучше скажи, откуда у тебя эти стихи?
- Написал. - Рустам вдруг вздохнул устало.
- Давно написал? - спросил Камил.
- Не очень.
- Они произвели впечатление.
- На них?
- На меня тоже. Только - совсем иное.
- О тебе я не думал, - сказал Рустам. - Мне их удивить хотелось.
- Ты сумел это сделать.
- Вот и хорошо. Пусть считают нас отъявленными подлецами.
- Зачем это тебе?
- Пригодится. - Рустам уже совершенно спокойно предложил: - Хватит об этом. Давай спать.
На комсомольском собрании Камил рассказывал свою биографию, потом отвечал на вопросы.
- Сколько получал у бая?
Камил пожал плечами:
- Он ничего не платил. Это был самый жадный человек в кишлаке.
- Отца помнишь?
- Очень плохо. Он редко бывал дома.
Камил боялся взглянуть в сторону Мавляна. Но посмотреть нужно. Мавлян сидел, скрестив руки на
груди. Делал вид, что безучастно рассматривает плакаты и портреты, которыми украшен актовый зал. Он
за последнее время возмужал. Кажется, поведет плечами - и затрещит ситцевая рубашка. Она у него
всегда чистая. Ночами стирает. Учится он хорошо: на лекциях боится слово пропустить.
Все-таки Мавлян поднимает руку. Камил застывает, подготавливая ответ: все тот же рассказ о детстве,
о пожаре в кишлаке.
- Как ты представляешь свою будущую деятельность? Что у тебя глазное в жизни?
Вопрос неожиданный. Камил путано говорит о мировой революции, о том, что нужно быть в первых
рядах борцов за народное счастье. В президиуме кто-то одобрительно кивает головой. Все правильно.
Эти же слова написаны на лозунгах. Секретарь ячейки тоже соглашается.
- Правильно, правильно... Ну, а вы-то сами что будете делать? - Он чем-то похож на Карима. Тоже в
красноармейской гимнастерке. Только волосы светлые, легкие да глаза серые. - Бывал я в вашем краю,