– Проходите. – Игорь, никак не откомментировав насмешку, открыл дверь и посторонился, пропуская гостей.
Алисе понравилось, что он не стал оправдываться. И здание, если честно, ей тоже понравилось. Несмотря ни на что, оно не выглядело китчем, а смотрелось вполне органично. Может быть, это потому, что вокруг не толпились, налезая друг на друга, дома, а дальше и вовсе простиралось занесенное снегом озеро. Такое ощущение, будто перенесся на столетия назад или в какую-то другую, может быть, параллельную вселенную, и все именно так, как должно быть: мрачные черные деревья, белый снег, одинокая красная башня. И все это пронзительно резко, красиво, как бритвой по коже, как палец, уколотый непослушным веретеном. «Как в сказке», – нашла верное определение девушка.
Ее друзья уже вошли внутрь, а она все стояла на крыльце.
– Алиса, что-то не так? – спросил Игорь, шагнув к ней.
– Нет, все в порядке, – поспешно ответила девушка, с досадой чувствуя, что, как всегда, краснеет. Было досадно сразу же проявить себя сентиментальной.
Именно от смущения она и оглянулась, посмотрев на чугунную ограду, изящно, словно пенным кружевом, украшенную мягким снегом, и замерла. У ограды стояла женщина. Очень странная женщина, одетая в какой-то рваный то ли тулуп, то ли длинную телогрейку. На плечах, одна на другой, были повязаны несколько цветных шалей, совершенно не гармонирующих друг с другом. А поверх всего этого лежали длинные, ниже пояса, спутанные волосы. Сначала Алисе показалось, что перед ней старуха, но приглядевшись, девушка не заметила морщин, только в черных волосах блестели белые, словно заиндевевшие прядки.
Динь-динь-динь… звякнуло что-то.
Только теперь Алиса заметила в руках у незнакомки огромную связку старых ключей на огромном ржавом железном кольце.
Женщина быстро-быстро перебирала их, словно искала нужный.
Динь-динь-динь-динь…
– Сумасшедшая.
– Что? – Алиса вздрогнула и оглянулась на Игоря. Он стоял совсем рядом, почти вплотную.
– Местная сумасшедшая, – повторил он. – Бродит по окрестностям, бормочет что-то себе под нос и ключи свои перебирает. Уж не знаю, откуда взяла такую антикварную ценность… Но она тихая, безобидная.
– Она одна? О ней некому позаботиться? – спросила девушка с сочувствием.
Женщина у ограды покачала головой, словно не нашла нужный ключ, вздохнула и побрела дальше.
– Одна, – подтвердил Игорь, разминая в руках незажженную сигарету. – Я, когда сюда приехал, даже думал, не пристроить ли ее в больницу, но не стал. Там ее лекарствами напичкают, доведут до состояния овоща – и что? Пусть уж живет в своем мире, лучше ее не трогать. Мы над ней что-то вроде шефства взяли – еду приносим. Она иногда ее даже ест…