— Бояре! Благодарствую вас за зрелище дивное, чудо громадное, — чувствовалось, что князь Остей не играл, а говорил искренне, от всего сердца. — Свершили вы дело великое, явив взору людскому полёт человека по небу! То чудо сотни воев узрели, и не отрекутся они от увиденного! Посрамили вы святош да церковников своей храбростью да умением!
Дюжина ратников, составлявших свиту князя, тоже спешились, подбежали к нам, с громкими криками «ура!» и «слава!» хлопали нас по плечам, выражая своё одобрение первому показательному полёту. Посмотрев профессиональным взглядом оперативника на светящиеся от улыбок лица ликующих дружинников, я немного расслабился. И тотчас угодил в стальные объятия Остея, да так, что дыхание перехватило. Ну, и хватка у этого мужика, прям медвежья. Оно и понятно — с детских лет занимается воинским делом, физически развит, не чета «компьютерному поколению» начала двадцать первого века. Пришлось терпеть, улыбаться, и бормотать что-то, соответствующее важности момента. Положение спас наш командир.
— Да, мы, в общем-то, и ничего особенного не сделали, — улыбнувшись, пробурчал Стрельцов, также шокированный реакцией аборигенов на банальное для нас событие. — А не хочешь ли ты, княже, самолично попробовать полёт с парапланом? Мы покажем тебе, что, и как, подготовим ещё один параплан к полёту, чтобы кто-то из нас страховал тебя рядом в воздухе.
— Любы мне твои слова, майор Сергей Александрович! Желаю я полететь, аки птица небесная! — «литовский» князь больше не походил на того степенного и холодного воина, что впервые встретился нам на поляне. Возможности совершить полёт Остей обрадовался, словно обыкновенный мальчишка. Впрочем, неудивительно: даже в двадцать первом веке у многих людей первый полёт — это событие чрезвычайной значимости. Чего уже говорить о людях четырнадцатого века. Бывалые бородатые ратники, прошедшие через множество битв, вели себя, словно, дети на аттракционах.
«Литовские» дружинники, похоже, вовсе не ожидали от нас подобного предложения, но искренне обрадовались за своего патрона. Ринат Хабибуллин тотчас же принялся инструктировать князя, а появившийся из бронетранспортёра Владимир Коваль стал готовиться ко второму показательному полёту. Капитану предстояло страховать Остея в воздухе, в меру своих сил и возможностей, конечно. Критично взглянув на железную, в прямом смысле этого слова, экипировку князя, спецназовцы убедили его в необходимости оставить на земле большую часть защитных девайсов. «Литовец» проникся аргументами офицеров, и снял с себя поножи, наручи, панцирь, шлем, оставшись в одной кольчуге тонкого плетения. Снимать последнюю он категорически отказался.