Чурсин поджал ноги, оперся ладонями на песок и наблюдал за Владом. Тот сунулся вперед, отшатнулся, глянул на Егора, на Чурсина, на охрану, и парни подошли на шаг ближе. А Федерат прикрыл глаза и начал раскачиваться на месте, точно дервиш, входящий в транс, прикрыл глаза и говорил, ни к кому не обращаясь:
– Он правду говорит. Ты, вижу, не в курсе… Ну да ладно, дело прошлое. Видел я, как ты рядом с трупом на карачках ползал, костюмчик свой перепачкал. – Чурсин глянул Владу в глаза, и тот отшатнулся. – Жалко папашу-то? Жалко, вижу. Плохо, что я его раньше не завалил… Я бы и тебя, сучий выблядок, следом отправил, но пожалел тогда, зря, наверное…
Охранники налетели с трех сторон, кинули Чурсина лицом в песок, выкрутили руки. Тот дернулся, как в припадке, захрипел, его потащили в сторону, Юрка и Вика следили за ним, Вика шагнула вперед, но охранник перехватил ее, охнул, отдернул руку, получив острыми ногтями по руке. Бульдозер грохотал и ревел за бытовкой, песок и щебень шумно сыпались в яму, откуда-то донесло дымом костра, раздались голоса и смех, потом все перекрыл грохот гусениц и щедрый выхлоп соляры. Егор отошел в сторону, смотрел на Чурсина, сидевшего на бочке, скованными руками он обхватил живот и согнулся в три погибели. Охрана стояла над ним, парни переговаривались и оглядывались на Влада. Тот разглядывал мост с таким видом, точно видел впервые в жизни, смотрел и насмотреться не мог, следил за самосвалом, что полз к краю полотна, сбросил там песок из кузова и осторожно сдавал назад.
– Егор, – Влад не поворачивался, – Егор, я не знал. Я думал, что это твой отец виноват, так все говорили. Я не знал, клянусь, и о делах своего отца тоже, он мне не говорил. Прости, что так вышло, я все исправлю.
Чурсин поднял голову, Егор перехватил его взгляд и отвернулся. На душе было мутно и так гнусно, точно совершил вовсе уж непотребную пакость, от которой так просто не отделаешься, что рвет сердце днем и ночью, и от нее не убежать. Неправильно он поступил, не по-божески, не по-людски…
– Егор! – Вика замахала ему от машины, Влад и ухом не повел, охранник убрался с дороги, и девушка побежала к Егору. Он шагнул ей навстречу, обнял, выдохнул облегченно – все, теперь точно все, отмучились…
– Все в порядке? – Он приподнял ей голову за подбородок, смотрел в лицо, в глаза, а Вика улыбалась, с трудом сдерживая слезы.
– Все нормально, меня и пальцем никто не тронул, – говорила она, – просто пришли в номер, когда я спала, увезли. А привел их парень какой-то, длинный, кудрявый, он еще орал, что ты его машину угнал и он тебя засудит. Дурак какой-то, я ничего не поняла…