Филатов даже руками развел – извини, дескать, и вроде как даже расстроился. Егор особо на его помощь и не рассчитывал, глупо думать, что тот вот так запросто возьмет и выдаст киллера, как из кармана выложит. Но сдаваться пока не собирался и спросил:
– А что люди говорили? Болтали о чем, так, между собой?
– Зачем тебе? – не выдержал Филатов. Он само собой был в курсе дел Егора и все пытался состыковать его проблемы с этими вопросами. А Павлов на службу кретинов не брал, и старик вот-вот докопается до истины, причем дойдет своим умом, и все объяснения Егора пропустит мимо ушей. Но не говорить же ему, в самом деле, что в городе объявился сын Орехова, и не просто объявился, а приехал как наместник областного царя и бога, и что у этого наместника крыша так потекла, что ни один кровельщик залатать не возьмется.
– Не знаешь, так и скажи. – Егор поднялся с места. – Извини, что потревожил.
Филатов тоже встал, пес заворочался на крыльце, заслышав хозяйские шаги, часто задышал и толкнулся в дверь.
– Лежать! – прикрикнул на собаку Филатов и снова сел, показал Егору на стул. В доме они были одни, жена хозяина укатила в санаторий, и, кроме пса за дверью, слышать их никто не мог, и все же Филатов говорил очень тихо, так, что Егор еле мог разобрать его слова.
– Разное говорили, Егор, в основном нехорошее. Сначала Орехов могильный бизнес под себя подмял, все кладбища городские себе забрал, в директора своих людей посадил. И якобы подзахоронениями не брезговал, прятал в «нормальных» могилах криминальные трупы, «хоронил» живых, особенно одиноких стариков, «освобождая» их квартиры. А после мало ему показалось, и он с твоим отцом конкурировать пытался, защиту бизнесменам давал, но делал все плохо, грязно и брал дорого, да и кинул, по слухам, многих. Торгаши к твоему отцу перебежали: у него спецы работали, да и брал он дешевле. Орехов возникать пытался, пару раз едва до стрельбы не дошло. Он успокоился и снова на покойников переключился…
– В смысле? – не понял Егор. Если с крышеванием торговцев все было просто, то от последних филатовских слов прямо-таки разило чертовщиной. Тот же кивнул и пояснил:
– Много чего говорили мутного, но, сам понимаешь, это все бабьи сказки.
Вот это номер – Егор даже оторопел сперва. Могильный бизнес, ничего себе. И тут вспомнилось вдруг, резануло будто ножом под ребра: тихий полдень, соловьи, лягушки, запах сырости и злющий как черт отец, орет на Егора: «Я же в его могильные дела не лезу!» Бабьи сказки, значит… Ладно, допустим.
Посмотрел на Филатова, тот придвинулся ближе и сказал вовсе уж еле слышно: