Это было болезненно и неприятно – словно игла лекаря касается полусгнившего зуба. Потому что там, в самой глуби, я смутно угадывал что-то ещё, дремлющую силу поистине невообразимой мощи.
Разрушительной мощи.
И с нею сейчас что-то творили собравшиеся здесь.
Изменяли? Что-то добавляли? Настраивали тонкие контуры управляющих чар? Я не силён в формальной магии, но сейчас казалось, что дело обстоит именно так, – тонкие нити сплетались и расплетались вокруг сжавшихся молчаливых ядер, несущих в себе смертоносный заряд.
Они должны были что-то сделать с нашим миром, но что – я понять не успел.
Голоса вдруг умолкли. Пространство вокруг меня сгущалось, сжималось, сдавливало, лишая порыва и движения – неужто заметили?! Но как? Нет, невозможно!..
Всё это слилось в один яростный, растянувшийся, казалось, до бесконечности миг.
Я ударил, уже понимая, что попал в ловушку. Что охота велась на меня нынешнего, и именно на меня. Что кому-то не терпелось насолить Учителю. Не терпелось лишить наш мир моей защиты.
Тьма давила, давила, давила.
Но и я изменился – и не поддавался ей.
Я не могу оставить мой мир! Не могу!.. Что будет здесь без меня? Кому сдерживать волны безумной магии?! Кому помогать срастаться корням двух миров? Кому хранить Империю? А Сеамни… малыш…
Но тут страх внезапно и резко овладел мной – мной, которому, казалось бы, уже нечего бояться. Страх, а за ним пришла боль.
Казалось бы, призраки не могут чувствовать боли за неимением тела. Однако многие некроманты утверждали иное, и оказалось – они таки правы.
Боль взорвалась вокруг меня и во мне, а вместе с ней взорвалась и моя всё ещё человеческая ярость.
Я не могу метать молнии, насылать снежные бури, швыряться огненными шарами. Но зато, будучи призраком, могу забирать себе чужие жизни.
Это тоже приходит само. Как дыхание, как утоление жажды.
И нужно всегда помнить, что ты такое, чтобы не сорваться… в неумеренное питие.
Я давил, я сопротивлялся и успел дотянуться до двоих. Всего лишь до двоих, однако они стоили множества.
Не люди. Один – я прочёл во вспышке сливающегося с моим сознания слово «дуотт», и причудливый вид человекоподобного существа с чешуёй вместо кожи, жёлтыми глазами, обрамлёнными бахромой мелких щупалец; другой – и того страннее, с пятью конечностями, что наподобие морской звезды или странных воздушных корней поддерживали продолговатое туловище.
Откуда здесь эти страшилища? Для чего?..
Неважно. Пространство закрывалось, но я ещё мог отнимать.
И я потянул на себя их жизни, холодные, полные яда, страха, ненависти.
Вбирал в себя и жёг.