– Конечно, вы правы, но в данном случае лучше было все‑таки сообщить наверх. Дело в том, что бедняги явно чего‑то боятся. Да и среди заключенных смертность резко подскочила. Начальник тюрьмы, вместо того, чтобы беспокоиться о безопасности подчиненных и преступников занимается неизвестно чем, шлет какие‑то невнятные отчеты в столицу, а о том, что там творится в действительности, ни слова не пишет! Впрочем, не буду вас винить, это не мое дело. Вы, конечно, ничего не пытались выяснить самостоятельно?
– Нет, я – не пытался. Но некоторые жители любопытствовали. Только это бесполезно – солдаты молчат, как воды в рот набрали. Если бы им просто запретили рассказывать, все равно кто‑то да проговорился бы по пьянке. Тут явно что‑то другое. Вы попробуйте с аптекарем нашим поговорить, вон Ханыга проводит. Что‑то там такое непонятное происходит, уж поверьте.
Я поблагодарил осторожного гнома, позвал Ханыгу, и отправился к аптекарю. Лавка его оказалась совсем не далеко, и уже через четверть часа, я пил горячий травяной чай с седеньким, лысоватым гоблином. Гоблин явно обрадовался нашему приходу, особенно – приходу Ханыги.
– Ох, ваша светлость, этот паршивец – сынок, мой младшенький, от младшей жены. Не пожелал, дурачок, традицию семейную поддержать, по государственной линии вот пошел. Совсем на отца плюнул, только и заходит, что по делу. – Укоризненно покачал головой аптекарь.
Ханыга в ответ что‑то угрюмо пробормотал, про то, что долг родной стране надо отдавать, а аптекарей у них в семье и без него хватит. Чай, четыре брата только родных, да семнадцать сводных.
У гоблинов довольно забавный семейный уклад. Дело в том, что у этой расы очень плодовитые женщины. Они очень быстро, меньше, чем за полгода, вынашивают потомство, и рождается у них часто не по одному, а сразу по нескольку гоблинят. Если бы не одна проблема, гоблины давно стали бы самой многочисленно расой в мире. Конечно, они еще и одна из самых короткоживущих рас – пятидесятилетний гоблин – глубокий старик, и вообще – редкость. Чаще же они не доживают и до сорока. К тому же, в детстве гоблинята отличаются просто чудовищным любопытством, их интересует буквально все, и именно поэтому, детская смертность среди них очень велика. Некоторые, и повзрослев, продолжают совать свой нос, куда не следует, за что и страдают. К тому же родителям обычно трудно уследить за каждым из своего многочисленного выводка. Хотя эти факты не помешали бы им заселить весь мир, и, возможно, даже вытеснить другие расы. Но, как я уже говорил, есть одна проблема. А именно – если женщины‑гоблины чрезвычайно плодовиты, то среди гоблинов – мужчин хорошо, если один из десяти способен завести потомство. И это при том, что мальчиков‑гоблинов рождается примерно в два раза больше, чем девочек. Конечно, к моменту взросления численность их сравнивается. И потому семьи у них не такие, как у остальных рас. Во‑первых, каждый небесплодный гоблин должен обзавестись гаремом. Он становится главой нового клана только по той причине, что может зачать ребенка. С ним вместе в новый клан переходят все его родные братья. Теперь они должны десятую часть своих заработков отдавать новому главе клана. Так же должны поступать и все его взрослые бесплодные сыновья. Это нужно для того, чтобы он мог содержать своих многочисленных жен. При этом, невозможность иметь детей для гоблина, не отменяет возможности для него семейного счастья – многие из жен главы клана женаты дважды – и второй раз уже на любимом мужчине. Подозреваю, что именно этот факт породил в государствах‑соседях империи дикие слухи о повальных оргиях среди здешних жителей. За границами империи гоблинам запрещают селиться кланами где‑то, кроме их родных болотистых лесов – чтобы не подрывали нравственность населения. Впрочем, насколько мне известно, слухи эти действительно небеспочвенны – но только в отношении гоблинов. Представителей других рас они на такие мероприятия, кажется, не приглашают. Меня не приглашали, по крайней мере.