Так уж получилось, что в человеческих государствах я не ужился. С тех пор, как я бежал из дома, мне пришлось хорошенько послоняться по миру. И моя последняя остановка как раз и привела к окончательному пониманию того факта, что с людьми я не уживусь. За полгода до того, как я попал в Империю, и нашел, наконец, то занятие, которое меня в нынешних обстоятельствах устраивает, я был наемником. В человеческих государствах инородцев готовы принимать только в качестве мяса для разделки в наемных армиях. Я никогда не стремился стать воином, но мне повезло, что на родине меня обучали не только наукам, но и ратному делу – никем, кроме наемника я в королевстве людей быть не мог, выбирать мне особо не приходилось. Другое дело, что наемника из меня все равно не получилось. Я неплохо умею драться, активно использую многие из не слишком честных, по мнению остальных рас, приемов сидов, но ведь работа наемника заключается не только в этом, правда? Нет, поначалу все шло даже хорошо. В землях людей постоянно идет война – они грызутся не только между собой, частенько случаются перевороты внутри отдельных государств. Так что наемники никогда не сидят без дела. Неудивительно, что я быстро выбился в сотники – по сравнению с многими из тех бывших крестьян или разбойников, которые от безысходности идут в солдаты удачи, я еще хорошо выглядел. Дело в том, что я не только худо‑бедно умею лишать противника жизни, я еще знаю кое‑какие основы военной науки, и даже неплохо разбираюсь в тактике. В конечном итоге, эти‑то познания и сослужили мне дурную службу. Я понимаю, что иногда лучше не показывать свои знания там, где не надо, но не всегда могу следовать своим же советам. В результате я стал заметен – а в человеческих государствах нельзя быть заметным, особенно, если ты не человек. Впрочем, инородцев не терпят нигде – думаю, попади человек к тем же эльфам, или оркам, с ним бы тоже не церемонились. Я уж не говорю про моих бывших родичей – сидов. Представить себе человека, живущего в дольмене просто смешно. К тому же мне приходилось постоянно скрывать тот факт, что я безбожник. Люди ненавидят тех, кто не находится под защитой кого‑то из богов, хуже они относятся только к тем, кто выбрал покровительство бога смерти. В этом смысле Империя – рай, для таких неприкаянных как я, тех, кому нельзя появляться у себя на родине. Да и, если честно, не только для них. Именно поэтому, правящие верхушки большинства стран с такой охотой поддерживают и распространяют все эти истории про Империю, которыми матери стращают маленьких детей, и которые выдумываются в самой Империи. И именно поэтому, поняв, что больше нигде мне скрыться не удастся, я отправился в паучью сеть. Тогда я верил всем этим нелепым слухам, и решение двигаться сюда принял просто от отчаянья, вполне понимая, что, возможно, я выбираю нечто еще более ужасное, чем смерть на костре. Хотя никакой другой информации, кроме слухов во внешнем мире нет, так что неудивительно, что мне было страшно. Удивительно, скорее, что я все‑таки решился на такой шаг.