– Уверяю вас, господин Огрунхай, с ним все будет в порядке. Он потерял много крови, и у него были некоторые внутренние повреждения, но сейчас кризис уже пройден, так что ему просто нужно немного отдохнуть. Покой и тщательно сбалансированное питание, которое не повредит его желудку, и в то же время придаст ему сил и наладит обмен веществ. Должен заметить, что его раны были бы гораздо менее опасны, если бы его вовремя перевязали. Я вообще не понимаю, как он мог двигаться, его тело потеряло половину всей крови! И это зелье, которое, как вы говорите, он проглотил… Я не спорю, возможно, в той ситуации это было необходимо, но ведь это же сильнейший яд! Когда вы его принесли, у него практически не было желудка, еще чуть‑чуть, и началось бы заражение крови, а от этого не смог бы спасти даже я. И я по‑прежнему не понимаю механизм действия этого зелья. Я все‑таки настаиваю на том, чтобы вы дали мне хотя бы щепоть на анализ, мало ли каких еще последствий можно ожидать.
Понятно. Магу не терпится раскрыть секрет одного из сильнейших зелий сидов. Ну, его у меня и так осталось слишком мало, чтобы еще с кем‑то делиться, к тому же он все равно не сможет расшифровать его рецепт, уж слишком экзотические ингредиенты в него входят. Впрочем, шеф, кажется, тоже догадался об истинных мотивах ушлого лекаря:
– Нечего мне тут сказки рассказывать, старик! Будет жить – прекрасно, больше мне ничего и не надо. Какие уж там будут последствие потом, меня не интересует. – Несмотря на нарочитую грубость, и пренебрежение моим здоровьем, в голосе шефа явственно слышится облегчение – видать начальник и правда за меня беспокоился. Все, пора, наверное, просыпаться. Я открыл глаза, и пошевелился.
Да уж, насчет хорошего самочувствия я погорячился. Нет, у меня по‑прежнему ничего не болело, но и двигаться не хотелось тоже. Каждое движение давалось с трудом, слабость накатывала волнами, и после того, как я немного повернул голову, мне снова захотелось спать, слишком уж утомило меня это движение. Но поспать больше не получилось – мое движение заметили.
– Смотри‑ка, и правда шевелится, – раздалось над ухом, – эй, стажер, не засыпай снова, мне надоело тут торчать! Я в этом гребаном подземелье третьи сутки сижу у твоей постели, как какая‑нибудь восторженная дурочка у одра поверженного героя. Нет, я, конечно, не против, но нам на службу пора возвращаться! А то в столице не дождутся наших отчетов, разгневаются, и прикажут отправить на каторгу, то есть, сюда. И какой‑нибудь напыщенный хлыщ получит премию в размере десяти процентов от оклада за скорость исполнения, благо нас везти далеко не надо.