— Нет, — резко ответил Мередит Блейк, и лицо его покраснело от волнения. — После того несчастья я покончил со своим хобби. Ведь, собственно, можно считать, что во всем виноват только я один.
— Ну что вы, мистер Блейк, не надо себя казнить.
— Как вы не понимаете! Ведь если бы не мои проклятые препараты, которыми я в тот вечер хвастался, может быть, ничего бы и не случилось. Я, слепой, безмозглый дурак, показал им кониин и даже прочел описание смерти Сократа. Меня это преследует и мучит до сих пор!
— На бутылке с кониином были обнаружены отпечатки пальцев? — спросил Пуаро.
Блейк произнес только одно слово:
— Ее.
— А ваши?
— Нет, я ведь не трогал бутылку, — только показал на нее.
— Но ведь когда-нибудь вы же брали ее в руки?
— О, конечно, но я часто перетирал всю посуду полотенцем, не доверяя слугам.
— Когда же Каролина Крэль отлила кониин из вашей бутылки?
— Она вышла из лаборатории последней. Я помню, что я ее окликнул, и она вышла торопливо, раскрасневшаяся, с широко открытыми глазами. Как сейчас, вижу ее.
— Вы разговаривали с ней в тот вечер об отношениях, создавшихся между нею и мужем?
— Да, позже. Она казалась мне очень расстроенной, и я, выбрав минуту, когда рядом никого не было, спросил: «В чем дело, дорогая? Что-нибудь нехорошо?» Она ответила: «Все нехорошо». Если бы вы слышали это отчаяние в ее голосе! «Все кончено, Мередит, для меня — все кончено».
Эркюль Пуаро ритмично кивал головой, как китайская кукла. -
— Клянусь! — повысив голос, сказал, почти крикнул, Мередит Блейк. — Клянусь, что Каролина говорила правду, когда она заявила на суде, что взяла яд для себя. Клянусь, что в эту минуту у нее не было мысли об убийстве. Эта мысль пришла позже.
— А вы уверены, что она вообще пришла, мистер Блейк?
Блейк посмотрел на него с удивлением.
— Простите, — сказал он, — я вас не понял.
— Вы уверены, вы твердо убеждены, что Каролина Крэль задумала и привела в исполнение убийство своего мужа?
У Мередита Блейка перехватило дыхание.
— Но если… не это, то что же? Несчастный случай?
— Не обязательно.
— Но тогда… странно…
— Разве? Ведь вы же сами назвали Каролину Крэль нежной и хрупкой. Разве нежная и хрупкая женщина способна совершить убийство?
— Не знаю. Я чувствовал, что она на это не способна. Но у них были очень крупные ссоры. И провокация была очень сильна… А при таких обстоятельствах женщина может. может убить.
— А вы верите версии о самоубийстве, мистер Блейк?
— Нет, не верю. Выдвинуть ее было необходимо, но она была совершенно неубедительной для всех, знавших Крэля.
— Значит, остается версия, что Крэля убил кто-то другой.