— Из нее вышла очаровательная молодая женщина с решительным характером и смелыми суждениями.
Бывшая гувернантка одобрительно кивнула головой и спросила:
— Занимается она живописью?
— Кажется, нет.
— Какое счастье! — сухо промолвила мисс Уиллиамс.
По этому замечанию и по тону, каким оно было сделано, можно было безошибочно судить об отношении мисс Уиллиамс к современным художникам.
— Если не ошибаюсь, мадемуазель, мисс Карла Лемаршан была очень мала, когда вы видели ее в последний раз?
— Ей было пять лет. Это был прелестный ребенок; пожалуй, только слишком тихий и задумчивый. Она любила играть одна в игры собственного изобретения и не требовала партнеров. Очень хорошая девочка и совсем не избалованная.
— Счастье, что она была так мала, — сказал Пуаро.
— Да, конечно, будь она постарше, эта трагедия могла бы очень тяжело отразиться на ней.
— Тем не менее, — сказал Пуаро, — чувствуется, что она перенесла травму. К тому же — внезапный отъезд из родного дома. Все это не проходит даром.
— Я думаю, что отъезд из родного дома травмировал ее меньше, чем вам кажется, — задумчиво проговорила мисс Уиллиамс.
— Я хотел бы спросить у вас одну вещь, мадемуазель, — сказал Пуаро. — Мне кажется, что вы — единственный человек, который сможет мне ее объяснить.
— Что именно? — В ее спокойном тоне не сквозило ни малейшего любопытства.
Пуаро стал объяснять, помогая себе жестами.
— Видите ли, мне странно, что на протяжении всей трагедии о ребенке почти не идет речи. Каждое мое напоминание о дочери Крэлей вызывает легкое удивление, словно мой собеседник начисто забыл о ее существовании. Это же неестественно, мадемуазель. В создавшихся тогда обстоятельствах она должна была бы быть отправным пунктом. У Эмиса Крэля могли быть причины развестись или не развестись с женой. Но при нормальном прекращении брака ребенок всегда играет важную роль. Здесь же с ребенком, по-видимому, просто не считались. Мне это кажется очень странным.
— Вы совершенно правы. Я не случайно сказала, что перемена обстановки девочке не повредила. Если бы она продолжала жить у родителей, то со временем она заметила бы некоторый пробел в семье, и это могло бы ее травмировать.
— Что вы называете пробелом в семье?
— Понимаете, за многие годы работы я по-разному сталкиваюсь с проблемой родителей и детей. Большинство детей страдает от избытка внимания со стороны своих родителей. Слишком много опеки, слишком много любзи, и в результате — ребенок бессознательно стремится выйти из-под опеки, освободиться. Это особенно ярко проявляется в семьях, где ребенок один. И виноваты в этом главным образом матери. Я считаю, что лучшей атмосферой для ребенка является атмосфера здорового пренебрежения, если можно так выразиться. Чаще всего это встречается в семьях, где много детей и мало денег. Там матери просто некогда заниматься детьми. Дети чувствуют ее любовь, но не страдают от слишком назойливого проявления ее.