— Вы имеете в виду Эльзу Грир? — спросил Пуаро.
— Именно ее, — резко сказала мисс Уиллиамс.
— Какого мнения вы были об Эльзе Грир?
— Мнения? Она была просто беспринципной девицей, и больше ничего.
— Она была еще очень молода…
— Она была достаточно взрослой, чтобы отвечать за свои поступки. И оправданий для нее я не вижу,
— Она была влюблена в него.
Мисс Уиллиамс даже вспыхнула.
— Влюблена! Эта девица просто была лишена моральных устоев. То, что мистер Крэль был женатым человеком, не имело для нее никакого значения. Она была, вероятно, дурно воспитана — это единственное, что могло служить ей извинением.
— Смерть мистера Крэля была, наверное, громадным ударом для нее?
— Да, конечно. Но ей некого было винить, кроме себя. Я не собираюсь оправдывать убийство, мсье Пуаро, но должна сказать, что бывают минуты, когда, человек, доведенный до отчаяния, готов на все. Что это такое — афишировать перед женой свои отношения с этой девицей, заставлять жену терпеть ее наглое поведение! А Эльза была очень наглой, мсье Пуаро. Нет, Эмис Крэль получил по заслугам. Ни один мужчина, который так обращается с женой, не должен остаться безнаказанным. Его смерть явилась справедливым возмездием.
— Строго сказано! — пробормотал Пуаро.
— Да, потому что я строго отношусь к вопросу семьи и брака, — проговорила его собеседница, глядя на него в упор. — Если к браку будут относиться без уважения, то страна будет обречена на гибель.
— Я согласен с вами, что Крэль вел себя недостойно, — задумчиво промолвил Пуаро, — но надо сделать скидку на то, что он был талантливым художником:
Мисс Уиллиамс даже фыркнула.
— О, конечно! Сейчас это оправдание для пьянства, для дебоша, для супружеской неверности… И дело прошлое, но разве можно было искренне утверждать, что мистер Крэль — настоящий художник? Ведь он не мог сделать даже верного рисунка. Перспектива — ниже всякой критики. Анатомия — ужасна. Я знаю толк в искусстве, мсье Пуаро. В молодости я изучала живопись во Флоренции, а каждому, кто знаком с полотнами великих мастеров, мазня мистера Крэля кажется просто нелепой. Ни мысли, ни рисунка, так — какие-то грубые мазки. Нет, — и она упрямо тряхнула головой, — я не могу восхищаться работами мистера Крэля.
— Две его картины приняты в Тэтовскую галерею, — напомнил ей Пуаро.
— Возможно, — презрительно усмехнулась мисс Уиллиамс, — но ведь туда приняты и так называемые «статуи» Эпштейна, насколько мне известно.
Пуаро понял, что мисс Уиллиамс считает разговор об искусстве законченным. И он вернулся к основной теме:
— Скажите, в ту минуту, когда, миссис Крэль обнаружила тело своего мужа, вы находились около нее?