Зверь подозрительно принюхался к витающим в воздухе запахам и в пару прыжков достиг середины пруда, где спокойно нырнул. Его судорожный выдох вырвался на поверхность пузырьками, да и те спустя некоторое время исчезли.
Продолжая ежевечерний осмотр, удивленное солнце заглянуло и в самую глушь леса, где на единственной полянке скособочилась пустая охотничья избушка в ожидании любимого хозяина.
Совсем недалеко от неё сквозь вечерние сумерки пробирался к дому молодой лесник, таща на плечах вязанку хвороста. Он ничуть не боялся ночи, да и существа, выползающие из теней с восхождением луны, его отнюдь не пугали. Нет смысла страшиться того, чей запах давно кажется родным и приятным, слегка волнующим, но абсолютно безопасным. Словно подозревать мать, вскормившую тебя с пеленок.
Мужчина, приустав, остановился: сгорбился, как всегда, когда ему приходится стоять без движения, и с непонятной тоской во взоре уставился на обагренные умирающим солнцем небеса. Почти бесцветные светло-серые глаза в лучах светила приобрели красочный, слегка пугающий пунцовый оттенок.
Лесник продолжил свой путь лишь с наступлением сумерек, и мысли его одолевали мрачные.
– Никто не смеет приближаться к нашим границам, – меланхолично изрекла старица. Дура с хвостом, одно слово – баба.
– И что ты мне сделаешь?
Водяница промолчала, многозначительно поводя хвостом. Матово-белая кожа удивительно мерзко контрастировала с серебряным блеском чешуи.
– Вот и я о том же, – рыкнул белый зверь, невольно вздыбив шерсть на загривке. Вода сама по себе в звериной шкуре противна, а тут еще и лунный цикл. Мерзость. Мех топорщился и сглаживаться не желал. – Твоя девочка...
– Я знала, что ты о ней заговоришь, – поспешила заявить о своей проницательности старица. Зверь фыркнул. – Она долго ждала, и скоро придет ее время.
– О времени я и пришел поговорить. Ей придется потерпеть, еще хотя бы год. Доведи это до ее сведения.
От удивления водяница выпучила глаза, а полные, влажно блестящие губы вытянулись трубочкой. Потом поежилась.
– Знаешь, я боюсь ее больше, чем тебя. Много больше, – признание далось ей нелегко, но уж лучше так, чем ожидать жестокой мести. – Она сумасшедшая...
– Еще год, я прошу тебя. Твоей власти хватит, чтобы смирить ее, а в будущем я обещаю тебе защиту.
Старица пожевала нижнюю губу, пригладила стайки чешуек на ключицах. Зверь терпеливо ждал.
– Я выполню твою просьбу. Но не за просто так.
– А за что?
– Во-первых, утоли мое любопытство. Ответь, зачем тебе это? Вызвать гнев ведьмы, которой подвластны чары любви... Ты рискуешь, оборотень. Очень сильно. Я знаю свою девочку и твою слабую сторону. Слабую сторону всех оборотней.