Мимо внимания Дариана не прошла моя гримаса. Он выпрямился во весь свой немаленький рост и с нескрываемой опаской осведомился:
— Алекса, ты точно ничего не хочешь мне рассказать?
И почему-то его недоверие пребольно отозвалось в моем сердце. Ишь ты, в чем он меня подозревает, хотелось бы знать? У самого-то рыльце в пушку, как оказалось.
— По-моему, это тебе стоит во всем признаться мне, — парировала я. — Интересно, кто это так хочет, чтобы ты охладел ко мне? По-моему, без женского участия в недавнем нападении точно не обошлось!
Я пожалела о том, что сказала, как только слова сорвались с моих губ. Ох, ведь не хотела же начинать разборку в присутствии посторонних! А сейчас мало того, что Гисберт и Сесилия слушают нас, приоткрыв рты от жадного любопытства, так еще и Норберг притаился в своем углу словно… Словно паук, ожидающий, когда в его тенета попадется очередная жертва!
К чести Дариана, он не стал отвечать на мой некрасивый выпад, хотя его губы так и кривились от желания высказать мне что-нибудь. Вместо этого он выразительно посмотрел на слуг, затем круто развернулся и вышел из гостиной.
Уныло вздохнув, я последовала за ним. Ну что же за день-то сегодня настолько неудачный! Прямо тридцать три беды на мою несчастную голову. Сначала встреча с Норбергом, потом нападение на карету, в результате которого я попала под действие пусть и не смертельных, но весьма неприятных чар. А теперь еще в доме творится не пойми что.
Интересно, в чем же меня все-таки все так дружно подозревают? Ну ничего, сейчас сама все разузнаю!
И я почти не удивилась, когда заметила, что Норберг бесшумно встал из своего кресла и последовал за нами.
***
При виде того, во что превратился мой рабочий кабинет и по совместительству лаборатория, мне стало дурно. Нет, я уже заглядывала в комнату, однако успела лишь бросить быстрый взгляд, но не оценила всего масштаба катастрофы. Только две вещи хоть как-то примиряли меня с жестокой реальностью. Во-первых, не пострадали книги. А во-вторых, все основные и самые дорогие инструменты и прочие предметы, необходимые для работы, я хранила в мастерской, расположенной за пределами основного жилища. Здесь находились лишь всякие мелочи, призванные помочь мне, если в доме мне приходила в голову какая-нибудь интересная идея, требующая немедленной проверки.
Так или иначе, но я все равно была расстроена. Простой уборкой теперь не обойтись. Придется делать самый настоящий ремонт. Зеленая гадость настолько въелась в пол, что вряд ли возможно будет оттереть его тряпкой. Брызги тошнотворной слизи украшали и стены. А очертания моего стола лишь угадывались под горой вязкой крепкой пены болотного оттенка.