Ученик в школе ушу редко удостаивался словесных объяснений. Да и как объяснить пустотную сущность высшего смысла ушу? Он должен был бессловесно и "изумительно точно" повторять движения учителя, следить за его поступками, стремиться во всем быть похожим на него. Эта "похожесть" ни в коем случае не должна была стать простой имитацией, но воспроизведением именно внутреннего состояния шифу.
По-китайски ученик назывался "туди", что дословно означало "тот, кто идет следом" или "тот, кто вступает в след", что по смыслу близко западному понятию "последователь". Вдумаемся в изначальный смысл этого слова - речь идет о самообнаружении человека в следе великого учителя. Ведь то, что воспринимает ученик - жесты, слова, мысли, все это следы того наставника, который когда-то существовал в этом мире, да и сам мир является глобальным следом первому дрецов. Ученик не заучивал какой-то набор приемов, но был "следом" (цзи) и образом (сян) учителя.
В качестве такого абсолютного учителя могли выступать не только люди, но даже животные, например в имитационных стилях сянсинцюань. Фу Минькэ, мастер по стилю хоуцюань ("Кулак обезьяны"), держал в своем доме в качестве учителя обезьяну, воздавая ей такие же почести, как и шифу. Основатель танланцюань ("Стиля богомола") Ван Лан наблюдал за повадками сражающегося богомола, перенимая его манеру поведения перед лицом опасности.
У нас зачастую создается впечатление, что мастер ушу это прежде всего тот, кто может одним ударом свалить несколько нападающих, способен кулаком крушить черепицу и сбивать в прыжке всадника с коня. Тем поразительнее может показаться тот факт, что истинный мастер всегда избегал поединка и, более того, мог никогда не вступать в бой. Истинное мастерство определяется не количеством побежденных противников, ибо его исток внутренний, невидимый, духовный, внебытийный. Этим он отличался от обычных кулачных бойцов - гаошоу ("высокие руки"), которые показывали свое умение на ярмарках: бросали вызов другим бойцам, демонстрировали удивительную физическую силу, поднимая мельничные жернова. Бойцов уважали, боялись, ими восхищались, но мастерство шифу было другого свойства - ему поклонялись.
Более того, учитель может и не показывать своего мастерства. В традиции мистического даосизма распространилась поговорка: "Даос выше мага".
Маг мог летать на облаках и усмирять тигров, мог исчезать внезапно из виду и светиться в темноте. Но мастер-даос был уже выше этой показной обыденности - он превосходил внешние феномены этого мира.
Шифу передает свою душу, и психологии истинного запредельного мастерства чуждо стремление к славе, к наживе, к шарлатанству. Мастер чужд показной демонстрации своего умения, и, может быть, поэтому имен самых больших мастеров мы не знаем.