В комфортной тишине они шли туда, где в нескольких кварталах оставили его машину и ее мотоцикл, спрятав их за маленьким круглосуточным магазинчиком. Как обычно Лиам и понятия не имел о чем думает Баба, а его собственные мысли скользили подобно водяным клопам по заболоченному пруду от перспектив, которые открылись перед ними вследствие их противозаконных исследований до более личных возможностей, которые он ни в коей мере не собирался исследовать, чтобы избежать их глубокого прорастания в бесплодную почву его израненной души.
— Я собираюсь поехать домой и загрузить эти фотографии на свой компьютер, — сказал Лиам, когда они подошли к БМВ. — Я хочу попробовать составить список всех людей из папок с зеленой отметкой. Это может показать нам то, чего мы еще не знаем.
Баба качнула головой, пытаясь убрать выбившиеся из косы пряди, которую она заплела после взлома офиса.
— Знаешь, если все пропавшие дети из группы тех имен, возможно, мы сможем понять, какие семьи с детьми все еще находятся в группе риска. Если исключить людей без детей или с детьми неподходящего возраста, то мы получим небольшой список, чьи дети могут стать следующей целью Майи. Их не должно быть много.
Сердце Лиама забилось быстрее.
— Если список достаточно короткий, возможно, мы сумеем предотвратить похищение детей.
Часть того многотонного груза, который он нес на своих плечах, казалось, немного уменьшилась и исчезла в ночи. Пугающая улыбка промелькнула на суровом лице Бабы, на мгновение преображая ее в дикое и опасное чудовище из легенд.
— Еще лучше, — сказала она, глядя Лиаму в глаза, — если мы поймаем ее во время попытки украсть еще одного ребенка — тогда ты сохранишь свою работу. Я смогу заставить ее сказать, где находиться проход. Расскажу Королеве и сохраню свою голову. А Королева сумеет заставить Майю вернуть пропавших детей. Все что нам нужно сделать, это по возможности сократить список, чтобы узнать кто будет ее следующей целью. Так мы разом решим все наши проблемы и в тоже время защитим ребенка.
Лиам уставился на нее в лунном свете.
— Ты просто гений, — произнес он. И, поддавшись неконтролируемому импульсу, он взял ее лицо в ладони, наклонился и крепко поцеловал. Отстранился, посмотрел на ошеломленное выражение ее лица и снова поцеловал. Когда он прикоснулся к губам девушки, на вкус они были как ежевичное вино, на ощупь как лепестки роз, а в воздухе плыл едва ощутимый запах цветов апельсина как олицетворение пробуждения природы.
Отступив, он ухмыльнулся, по-глупому радуясь, видя смесь из шока и удовольствия в ее широко распахнутых, янтарных глазах. Он и сам был потрясен той жаждой, которая возникла в его теле, и ему пришлось побороть желание прижать ее к ближайшей стене и заявить права на эти губы и все остальное, что к ним прилагается.