— Чудо-Юдо, — Баба выжидательно на нее посмотрела, чтобы понять, так ли хорошо она знает истории, которые ей рассказывали.
— Чудо-Юдо... а разве не так звали дракона, который охранял Живую и Мертвую воду? — спросила Белинда. — Он назван в его честь? Какой милашка.
Милашка. Баба покачала головой.
— Он и есть тот самый Чудо-Юдо. И не зови его милашкой. У него и так излишне раздутое самомнение, раз в десять больше, чем он сам.
Глаза Белинды стали размером с блюдце.
— Он дракон? Но... но он выглядит как обычная собака.
— Внешность бывает обманчива, — усмехнулась Баба с намеком. — Часто.
Белинда вздрогнула, возможно, ощутив неясную угрозу, которую она не могла точно определить, но при этом отлично чувствовала. Баба оказывала такое действие на людей. Часто. Иногда нарочно.
Баба сменила тему, наливая чай в две глиняные кружки, расписанные старинными магическими символами и симпатичными цыплятами. Одну она поставила перед гостьей: — Итак, твоя дочь была третьим пропавшим ребенком. А у детей, которые пропали, было что-то общее, ты не в курсе?
Уставшие карие глаза посмотрели на нее.
— Ничего, что мы смогли бы выяснить. И поверьте мне, шериф МакКлеллан искал связь. Не говоря уже о полиции штата, которая перерыла все базы данных, в которых есть информация по любым случаям исчезновения людей. Две девочки и один мальчик, возраст от двух до восьми лет, из разных частей округа. Они не ходили в одну школу; их родители не являются членами одних организаций. Ничего.
— Интересно, — сказала Баба. — И ни одной улики, хоть какой-нибудь, на месте преступления не осталось?
— Ни единой, — Белинда стала грызть уже и так порядком обкусанный ноготь. — Они как в воду канули, — одинокая слеза скатилась по щеке, словно она была последней из невыплаканных. — Я клянусь, я отвернулась буквально на секундочку. Я услышала хихиканье, будто она увидела что-то смешное, а когда обернулась, ее не было. Полиция штата, как и мы, ровным счетом ничего не нашли.
Чудо-Юдо оскалился, обнажая острые блестящие зубы. Баба кивнула ему, соглашаясь. В этих исчезновениях крылось что-то совершенно странное. Что-то более странное, чем три пропавших ребенка. Что-то Иноземно странное. Это многое бы объяснило.
— Ага, — сказала Баба, чтоб хоть что-то сказать. — А расскажи об отце ребенка. Есть хотя бы вероятность, что он к этому причастен? Что-нибудь…необычное…о нем?
Иногда, если один из родителей был родом из Иноземья, в конечном счете, возвращаясь домой, ребенка он забирал с собой. Немногие выходцы оттуда имели детей — только в тех редких случаях, когда развлекались со Смертными. В наши дни ребенок Иноземья был огромной редкостью и ценностью, самым дорогим сокровищем обоих Миров.