Она опустилась на диван, ощущая каждый синяк и царапинку, которые ныли совсем не музыкально. Теперь, когда Лиам ушел, она могла позволить себе маленький стаканчик Живой и Мертвой Воды. Это ускорит ее выздоровление и в тоже время снимет боль.
— Вот, что пришло мне в голову только что. Майя и тот, на кого она работает, думают, что Лиам всего лишь небольшое неудобство. Как ты думаешь, что случится, если он начнет копать глубже по их делу и найдет что-то, что действительно может им навредить?
Чудо-Юдо взобрался к ней на диван, заставив его протестующе скрипеть. Он положил свою большую голову поверх сиреневой гобеленовой подушки и вздохнул.
— В этом случае, — сказал он печально, — я полагаю, он умрет.
Глава 10
У Лиама было твердое намерение следовать его обещанию Бабе и хорошенько проверить Питера Каллахана. Во всяком случае, он с каким-то извращенным удовольствием будет ждать их следующей стычки с Бабой, чтобы увидеть тот странный свет, вспыхивающий в ее глазах. Он не знал как, но она становилась ошеломляюще прекрасной, когда начинала злиться. Если бы они были вместе, он бы специально злил ее время от времени, только чтобы увидеть это завораживающее зрелище. Не то чтобы она когда-нибудь будет с ним. Особенно сейчас, когда поиск трех пропавших детей, был гораздо важнее, чем неожиданное и необъяснимое открытие, что у него все еще есть интерес к женщинам. Ну, во всяком случае, к одной точно. Но это не имело никакого значения, так как у него совсем не было времени, чтобы увидеть ее в ближайшие дни, или расследовать что-то, связанное с Питером Каллаханом. Он был слишком занят, отвечая на звонок за звонком от раздраженных горожан, которые продолжали донимать его своими странными жалобами.
Он въехал на парковку управления шерифа, и был так рад вернуться, что длинное, узкое здание казалось ему красивым, с его бледно красными кирпичами, беспорядочно заросшим подходом, грязными окнами и всем остальным. Летний жар исходил от бетонных дорожек, и те сорняки, которые пытались пробиться сквозь трещины в них, выглядели вялыми и безжизненными. Прямо как он себя чувствовал после того, как провел целый час, стоя на поле, провонявшем коровьими лепешками, и пытаясь убедить Стю Филипса, что его сосед Генри не снес забор между их фермами нарочно, чтобы его молодняк мог съесть урожай по ту сторону. Двое мужчин, наконец-то, сделали паузу и перестали орать друг на друга достаточно долго, чтобы он мог сказать, что вышеуказанные коровы были сейчас на полпути вниз по холму, оставляя за собой вытоптанные ряды молодой кукурузы. Когда он уходил, и коровы и фермеры уже направлялись домой, совсем не страдая от пережитых приключений. Хотел бы он сказать то же самое и о своих ботинках.