- И часто они здесь появляются? - спросил Крымов, усаживаясь на прежнее место.
- Когда, захотят.
- Не обижают?
- Не было такого.
Крымов задумчиво посмотрел на огонь.
- Настя, а где этот продотряд разместился?.
- А в поповском доме. Это отсюда... - она принялась загибать пальцы, двенадцатый дом по правой стороне. Да вы его сразу заметите - около него подводы с хлебом стоят. Они вчерась еще хотели уехать, да не успели... Кто-то им донес, что дядька Панкрат не всё зерно сдал... Вот они и выколачивают из него хлебушек...
- А где этот... дядька Панкрат живет?
- Они его в баньку выселили. Вместе с женой и ребятишками, а в доме он напротив поповского - устроили то ли сход, то ли совет какой-то, собираются там и галдят о новой жизни... А голодрань их слушает...
На печи вдруг что-то зашуршало, и на пол с легким стуком свалился валенок. Крымов мгновенно вскочил, выхватил револьвер.
- Да это дед! - заливисто расхохоталась Настя. - Старый и хворый солома сгнившая! Да и не слышит ничего.
На печи снова что-то заворочалось, зашумело, засопело, и из-под груды тряпья явился па свет божий ссохшийся, лохматый, словно медведь после зимней спячки, старик. Он приподнялся на локтях, почесал свалявшуюся бороду и чуть подался вперед, пытаясь, видимо, рассмотреть нового человека.
- Ты кто? - Голос был хриплый, но басовитый, еще не утративший силу.
Крымов загнал револьвер в кобуру, шутливо щелкнул каблуками.
- Второго уланского полка Его императорского величества штаб-ротмистр Крымов!
- Не знаю такого, - помолчав, ответил дед и принялся с большими осложнениями слезать с печи. Когда ему это удалось, он разыскал свалившийся валенок, сунул в него ногу и, разогнувшись, повторил: - Не знаю такого. - И зашлепал к двери.
- Сколько ему лет? - спросил Крымов.
- Девяносто, - сказала Настя. - А может, больше. Его дедом звали, когда я еще девчонкой была.
- А вам?
Настя ответить не успела: в комнату ввалился Машков и, вытянувшись, доложил:
- Прибыли, вашблагородь!
Крымов поправил фуражку. Лицо его неожиданно постарело и обрело кислое, озабоченное выражение. И всё же усилием воли он заставил себя улыбнуться:
- Все, хозяйка, теперь можно и баньку топить. Разрешаю.
Задорожный ожидал Крымова за огородами. Конь под ним нетерпеливо перебирал копытами, обеспокоенно крутил головой - нервничал в предчувствии близкого боя.
Крымов вскочил в седло, подъехал к Задорожному и объяснил ситуацию.
- Работы на десять минут, - сказал есаул, но, узнав про обоз и сообразив, что он, по всей вероятности, охраняется, кликнул взводного и рядового Голышева, внешний вид которых и манера сидеть в седле с головой выдавали крестьянское происхождение. - Мы их хитростью возьмем. Пока они разберутся, что к чему, поздно будет... А вы следом езжайте, на расстоянии, и по нашему сигналу...