Абигейл сочла нескромным спросить, знает ли он, каким будет окончательный итог.
2
Они спешили переехать в новый дом. Джон уехал первым, чтобы проверить его состояние. Абигейл, ожидавшая приезда сына Джона Куинси, решила заняться покупками.
— Губернатор предложил проводить нас в Брейнтри, — объявил Джон, — в сопровождении легкой кавалерии. Брейнтри намечал образовать комитет, чтобы встретить нас у Милтон-Бридж. Но я отклонил такое предложение. Я хорошо знаю своих сограждан. Они могут смириться с тем, что Бостон оказывает нам почести; ведь они направлены и в их адрес. Но если бы они явились к Милтон-Бридж на церемонию, то, увидев, как мы выходим из роскошной кареты Хэнкока, подумали бы: «Не вознеслись ли они слишком высоко? Мистер Адамс уже задается». Твой кузен Уильям Смит предложил мне коня. Я скромно приеду верхом в родные места, как любой другой гражданин.
Джон уехал вскоре после рассвета. В восемь часов утра в карете Хэнкока Абигейл отправилась в лавки. Июньский день был прозрачным и теплым; в гавани покачивалось на якорях множество судов. Абигейл глубоко дышала, ощущая знакомый запах моря. Год назад Бостон пережил самый большой пожар со времен Революции. Более сотни зданий на Бич-стрит сгорели дотла. Сгорел и дом собраний на Холлис-стрит. Но бостонцы были неутомимы: сгоревшие кварталы быстро отстроили; восстановили мост на Чарлз-ривер, молодой Чарлз Булфинч перестроил дом собраний в новом стиле: с двумя наружными куполами и тосканской верандой.
Вернувшись в половине одиннадцатого в дом губернатора, Абигейл увидела там Джонни. Ей показалось, что он не изменился. Его одежда была небрежной, волосы — растрепаны, но ведь он находился в пути три часа!
Абигейл все же запамятовала, каким нежным он был всегда.
— Дорогая мама! Как приятно тебя видеть. У меня такое чувство, словно после долгой разлуки я встретился с близким и дорогим другом.
Она прижала сына к груди и положила голову на его плечо. Будучи девушкой, она мечтала о друге, повторяла про себя свою любимую фразу: «Друг достоин любого риска». Она нашла такого друга в лице Джона Адамса. На протяжении всей совместной жизни они были самыми близкими друзьями, вместе переживая все неприятности. А теперь, в новом поколении, Абигейл нашла в лице старшего сына еще одного близкого друга. Ради него она шла на риск: позволила ему пересечь океан во время войны, разлучалась с ним на пять лет, когда он поехал в Европу, чтобы занять пост секретаря в американском посольстве в царской России; затем послала его на родину для завершения образования, и это означало еще три года разлуки. Сын нежно любил ее, а она — его.