Проехав Трентон, отстоящий от Филадельфии на двадцать пять миль, Абигейл увидела карету Джона и упряжку, преграждавшую дорогу.
Президент Джон Адамс ожидал ее, его лицо осветила широкая теплая улыбка.
Это была одна из самых счастливых встреч. Джон приказал кучеру кареты, в которой ехала Абигейл, возглавить кавалькаду, а сам с женой сел в комфортабельную президентскую карету. Они крепко обнялись, поцеловались, обменялись нежными словами, забыв о разлуке. В Бристоле, на постоялом дворе, из окна которого открывался вид на реку Делавэр, они не торопясь пообедали. После обеда Абигейл рассказала Джону о положении на ферме, о молитве, прочитанной на похоронах его матери, о состоянии Нэб, страдающей в Истчестере от одиночества.
Джон, в свою очередь, поведал о своих делах. Он решил не посылать Джона Куинси в Португалию, а отправить его посланником в Пруссию, с которой благодаря первоначально заключенному им, Джоном, договору с королем Фридрихом II Соединенные Штаты развивали выгодную торговлю. Для Джонни это не будет повышением в ранге, просто он сможет выполнять более важную работу. Абигейл и Джон радовались предстоящему браку Джонни с Луизой Джонсон. В данный момент Джошуа Джонсон служил консулом Соединенных Штатов в Лондоне и ждал лишь свадьбы своей дочери с Джоном Куинси, чтобы вернуться домой. Хорошо, что Джонни женится перед тем, как обосноваться в далеком Берлине, куда отваживаются ездить лишь немногие американцы.
— Ну а как с работой на посту президента, Джон? Каковы твои внутренние ощущения?
Столовая постоялого двора опустела. Джон наклонился к столу и доверительным голосом, предназначенным только для нее, сказал:
— Куча проблем. Тысячи писем с просьбой предоставить работу. Республиканцы критикуют мою инаугурационную речь, особенно ту ее часть, где я настаивал, что мы должны проявить твердость в отношении Франции. Бенджамин Бах хвалил мою речь в «Авроре», но предпринимает невероятно яростные атаки против всего, что я говорю или делаю.
Бах обвинил президента Вашингтона, что тот расшатал принципы республиканизма, утверждая, будто он — «человек, являющийся источником бедствий для нашей страны… не обладает более правом умножать зло, обрушивающееся на Соединенные Штаты». Адамсы не ожидали, что он проявит к ним иные чувства.
— Но, разумеется, никто не прислушивается к его словам, — сказала Абигейл, повысив тон.
— Никто, кроме республиканцев, — ответил Джон с грустной улыбкой. — Ты знаешь, каким ударом явился отказ Франции принять нашего посланника? Я хотел послать вице-президента Джефферсона или его друга, бывшего конгрессмена Джеймса Мэдисона, во Францию. Оба отклонили предложение.