Еще подошел срок для известий, как приняты во Франции три комиссара, смогут ли они добиться искреннего соглашения о дружбе с Директорией.[9] Убедившись, что дела идут нормально и Луиза справляется с приемом друзей и делегаций, приезжающих выразить уважение президенту, Абигейл выехала в Аткинсон со своей сестрой Мэри Кранч и двумя внучатами. Впервые за много лет три сестры были вместе.
Но радость встречи была омрачена трагедией. Младший сын Билли Чарлз Смит, работавший в Хаверхилле около Аткинсона, страдал последней стадией туберкулеза, сведшего в могилу его сестру. Катарина Луиза была при сыне, но состояние парня было безнадежным. Абигейл мрачно заметила:
— Билли умер, его дочь умерла, и теперь умирает сын.
— Пути Господни неисповедимы, Нэбби, — сказала мягко Мэри Кранч. — Почему моя дочь Люси вышла замуж за слепого Джона Гринлифа? И почему ее готовы вот-вот положить в постель, а ведь я предупреждала ее, что могут родиться слепые дети? Почему мой сын Билли вышел из ассоциации адвокатов и ударился в спекуляции землей вместе с семьей Гринлиф, став банкротом? Потеряны годы, потеряна профессия…
— Профессия не потеряна, сестренка. Джон ссудил Билли двести долларов на покупку книг по вопросам права. Он может вскоре вернуться в ассоциацию адвокатов.
Элизабет удачно вышла замуж, ибо пятидесятисемилетний преподобный мистер Пибоди, первый пастор собрания благоверных в Аткинсоне, был энергичным, образованным мужчиной. Ему доставляло удовольствие рассказывать, как после вдовства он посетил Элизабет Шоу, чтобы получить рекомендацию относительно новой жены, способной «разделить его радости и горести». Элизабет рекомендовала ему некую леди в Ньюбери. На пути в Ньюбери с целью сделать предложение преподобный мистер Пибори узнал, что умер преподобный мистер Шоу. Он повернул своего коня назад, вернулся в Хаверхилл на похороны и после скромного выжидания, злые языки утверждали, что он сделал предложение о браке на похоронах, женился на Элизабет.
Абигейл и Мэри отправились сразу в приходский дом. Это было большое двухэтажное здание, с двумя трубами дымоходов и с достаточным числом спален, чтобы приютить восемь пансионеров из соседней академии. Пибоди, и фермер и священник одновременно, был высоким мужчиной с вьющимися черными волосами. Собственными руками он выложил каменный забор и на этом загоне, подобно преподобному Уильяму Смиту в Уэймауте, выращивал крупный рогатый скот. От первого брака у него было двое детей. Поскольку единственная дочь Элизабет, Абигейл Шоу, была в свои семь лет слишком мала, чтобы требовать к себе внимания, он с удовольствием приветствовал сыновей Нэб.