Четвертого марта семья Адамс отпраздновала годовщину президентства Джона, В середине обеда Джону принесли первое из нескольких посланий от государственного секретаря. Шифрованные послания поступили от трех комиссаров в Париже. Джон становился все мрачнее, читая расшифрованные отчеты.
— Я не должна знать их содержание? — спокойно спросила Абигейл.
— Не смею сказать тебе. Отчеты видели лишь три секретаря и прокурор. Мой печальный долг в том, чтобы спросить этих четырех джентльменов, должен ли я рекомендовать Конгрессу объявить немедленную войну.
— Войну! Джон, неужели французы так досадили тебе, что ты можешь вопреки всем своим принципам объявить войну?
— Ты увидишь. Я не осмеливаюсь послать эти доклады в Конгресс, опасаясь за жизнь наших посланников. Я не знаю, покинули ли они Париж.
Абигейл открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же замолкла. Она молчала и в последующие дни, а Джон в это время писал резкое послание Конгрессу, от которого его отговаривали секретари. В конечном счете он направил в Конгресс вариант, подготовленный казначеем Уолкоттом, со своими исправлениями. Этот вариант предусматривал оборонительный план «защиты нашего мореходства и торговцев… защиты любой открытой части нашей территории… пополнения наших арсеналов, основания литейных мастерских и военного производства и обеспечения эффективных поступлений, необходимых для оплаты чрезвычайных расходов и пополнения недостающих запасов, нехватка которых может быть вызвана дестабилизацией нашей торговли».
Конгресс, не получивший шифрованных посланий, отказался действовать. Республиканцы в палате представителей потребовали и получили такие послания.
Наступил апрель. Молодое государство сумело наилучшим образом сохранить тайну. Взрыв чувств был тем более яростным, когда страна и Конгресс узнали содержание посланий, узнали, что французский министр иностранных дел Талейран сообщил американским комиссарам, что «Директория крайне огорчена некоторыми частями» речи президента Адамса на специальной сессии Конгресса. Для получения комиссарами аудиенции некоторые части речи должны быть изменены, но, что более важно, чтобы умаслить гордость Талейрана, следует в частном порядке выплатить ему наличными двести пятьдесят тысяч долларов. Соединенные Штаты обязаны также предоставить Франции заем почти в тринадцать миллионов долларов. Эти выплаты сделают возможными дружественные переговоры между конфликтующими странами.
Требование взятки и займа за счет общественных средств — что могло быть еще более сильным оскорблением суверенного государства? Шок был таким, что республиканцам пришлось, грубо говоря, заткнуться. Они надеялись поставить президента в трудное положение, но, когда сенат, в котором преобладали федералисты, настоял на публикации документов, по стране прокатилась волна антифранцузских настроений, она отшатнулась от республиканских лидеров и сплотилась вокруг своего президента.