— Предложить им вернуться домой?
— Законопроекты, которые обсуждаются сейчас в Конгрессе и вне его, имеют четыре аспекта. Во-первых, затруднить длительное пребывание в стране, с тем чтобы чужеземцы не стали американскими гражданами. Во-вторых, обеспечить себе право преследовать, подвергать суду и высылать людей, активно ведущих подрывную деятельность. В-третьих, во время войны представить президенту право депортировать иностранных граждан вражеских стран. В-четвертых, предоставить президенту полномочия высылать любого чужеземца, которого он считает опасным для мира и безопасности страны.
— Можно ли добиться принятия такого постановления?
— Да. В Соединенных Штатах существует профранцузская и проанглийская партии; но, как информировал правительство в Париже один французский наблюдатель в Филадельфии, есть также партия, «состоящая из наиболее уважаемых людей. Эта партия, о существовании которой мы даже не подозревали, есть американская партия, любящая свою страну превыше всего, для которой предпочтение либо Франции, либо Англии — явление временное и малозначительное».
— Слава богу! Если французская Директория действительно верит этому, то никогда не будет и попытки вторгнуться в нашу страну. — Абигейл прижалась к Джону, в ночи повеяло первым холодком. — Джон, будет ли война? Не совершат ли наши бывшие союзники то, чего не смогли сделать британцы?
Кризисных ситуаций хватало; опасности для государства переплетались с их личными проблемами. Их давнишний друг в Бостоне доктор Томас Уэлш обанкротился. Семья Уэлш потеряла все до последнего пенса. Мэри Кранч написала в своем письме о ее бедственном положении. Перед выездом из страны Джон Куинси передал доктору Уэлшу свои сбережения с просьбой пустить их в дело. Бедный Джонни! Он жил бережливо, шел на жертвы, самоотверженно экономил; ныне же результаты сурового ведения им домашних дел испарились. К этому надо добавить заработанное в последнее время и потерянное Чарли… Джонни так старался набрать средства, чтобы, вернувшись домой, начать с нуля адвокатскую практику.
Абигейл положила на письменный стол рядом два письма. Первое — от Томми, вызывавшее сочувствие своим трогательным желанием вернуться домой. Не могла бы Абигейл найти ему замену для Берлина? Во втором письме сообщалось ей, что сын доктора Уэлша Томас вот-вот закончит учебу в Гарварде и должен немедленно отыскать работу. Она написала кузену Уильяму Смиту в Бостон и поинтересовалась его мнением относительно возможности направить молодого Уэлша в Берлин. Кузен Уильям одобрил такую мысль. Джон отдал соответствующие указания: Томас Уэлш должен поехать в Берлин, а Томас Адамс — вернуться в дом родителей в Филадельфии.