Мадам Лубэ было легко говорить, что пистолет не заряжен. Рукоятка достаточно тверда, чтобы проломить мальчику голову.
— Алло!.. Да… Где? Бульвар Ней?
Они уже достигли окраины Парижа. Бывший сержант, похоже, все еще был в здравом уме. Мало-помалу он уводил мальчика к одному из тех отдаленных районов, где возвышались в лесах Молчащие еще стройки и лежали безлюдные пространства пустырей.
Три полицейских автомобиля и все свободные патрульные на мотоциклах, с которыми удалось связаться, были немедленно отправлены в тот район. Даже Жанвье умчался, взяв маленький автомобиль инспектора. Им пришлось сделать все, что было в их силах, чтобы уговорить Оливье остаться.
— Алло!.. Да… «Ориент-Бар»… Что, что такое?..
Трубку поднял Андрэ Лекёр. Приложив ее к уху, он встал, делая рукой такие отчаянные и странные знаки, что комната мгновенно затихла.
— Что?.. Не говорите так близко в трубку…
В тишине всем был слышен высокий голос.
— Это для полиции… Скажите в полицию, что я его поймал… Этого убийцу… Алло!.. Что? Это дядя Андрэ?
Тон голоса вдруг стал ниже:
— Говорю вам, я буду стрелять… Дядя Андрэ…
Вряд ли Лекёр разобрал, кому он сунул трубку. Он рванулся из комнаты и кинулся вверх по лестнице, едва не оторвав дверь.
— Быстро!.. Все машины к «Ориент-Бару», застава Клинанкур…
И, не дожидаясь, пока приказ будет передан, с той же стремительностью бросился назад. В дверях он остановился как вкопанный, пораженный внезапно воцарившейся в комнате тишиной.
Сэлар держал трубку, из которой доносился голос, говорящий на самом что ни на есть парижском диалекте:
— Все в порядке… Не беспокойтесь… Я уговорил этого друга бутылкой по черепушке… Уложил его в лучшем виде… Бог знает, что ему надо было от ребенка… Что такое?.. Хотите с ним поговорить?.. Эй, малютка, ну-ка… Иди сюда… И дай мне твой пугач… Не люблю я таких игрушек… О-ла-ла! Он не заряжен!
Другой голос:
— Это дядя Андрэ?
Инспектор оглянулся и не Андрэ, а Оливье передал трубку.
— Дядя Андрэ… Я его поймал.
— Биб! Это я…
— Что ты там делаешь, папа?
— Ничего… Ждал вестей про тебя… Было так…
— Ты не представляешь, что со мной случилось… Подожди минутку… Это полицейские. Они только что приехали…
Какие-то неразборчивые звуки. Голоса, шарканье подошв, звон стекол. Оливье Лекёр слушал, неловко стоя около коммутатора, глядя на огромный план города на стене и не видя его, мыслями весь там, на далекой северной окраине Парижа, на продутом ветром бульваре.
— Они забирают меня с собой…
Другой голос:
— Это вы, шеф?.. Говорит Жанвье…
Можно было подумать, что это Оливье Лекёра стукнули бутылкой по голове, — так он стоял, держа трубку, и невидящими глазами глядел прямо перед собой.