Он отшатнулся в неверии, глубокая складка залегла между бровей. Я наклонилась и поцеловала складку.
— Не заикался?
Я покачала головой.
Стикс выдохнул, и кривая улыбочка появилась на его губах.
— Кажется, словно... Я могу... дышать рядом с тобой... Это... становится легче... я забываю, что не могу... говорить, когда... мы одни... Это заставляет меня чувствовать себя... нормальным.
Стикс отчетливо проговаривал каждое слово. Он несколько раз делал паузу, его веки трепетали, пока он говорил предложение, и он несколько раз глубоко вдохнул, но не заикался. Я буквально сияла от гордости за него.
— Ты знаешь... Когда я рос, то прошел всякие виды терапии… пока, в конце концов, в шесть... специалист не посоветовал мне... научиться языку жестов. Знаешь, просто... чтобы дать мне что-то вроде голоса. Доктора не могли... найти причину. У меня не было... гребаной разгадки. Просто знал, что мои... слова не приходят, как... у всех остальных. Я никогда не позволял... подойти кому-то слишком близко, кроме... моего старика и Кая... и этой... девчонки, которую встретил за забором... когда был ребенком. Годы спустя... она снова вернулась… в мою жизнь. — Он обхватил мои щеки. — Детка... ты моя лучшая... терапия.
Я смотрела в его большие карие глаза и качала головой.
— Думала, ты сказал: «Я не тот, кто тебе предназначен»?
Он засмеялся. Он редко смеялся, но когда это делал, я радовалась, слыша этот звук: хриплый, глубокий... мужественный.
— О, это я, детка... Нет никакого другого мужчины для тебя... кроме меня.
Прижавшись к его лбу, я поцеловала его в губы, языком лизнула серебряное колечко в губе.
— Ммм... — простонал он. Я начала двигать бедрами, его член отвердел снова.
Стикс рассмеялся.
— Еща раз, детка?
Я кивнула, и потянула его темные, спутанные волосы.
— Опять... и снова... и снова... и снова...
Пальцем он ласкал мою руку, пробуждая меня, и я улыбнулась.
— Ммм... Стикс? Я снова видела сон о тебе.
Рука замерла на моей коже, и я нахмурилась. Даже во сне, я чувствовала, что что-то не так.
— Стикс?
Все еще тяжелые ото сна, мои веки медленно открылись, и я боролась с размытым зрением. Сев, я почувствовала приступ тошноты, возникший в животе, и потерла глаза, чтобы разогнать туман от глубокого сна.
— Стикс? — позвала я.
Когда мое зрение прояснилось, из тумана появились две фигуры: женщины, одна блондинка, другая с темными волосами.
— Мэй? — прошептал мягкий голос, аккуратно возвращая меня в реальный мир.
Далила? Почему я слышу Далилу? Я быстро осмотрелась: серые цементные стены, деревянный пол, большой деревянный крест на северной стороне комнаты. И большая, исполненная вручную картина кого-то... Пророк Давид!