У парадных дверей, тяжелых, дубовых, обитых сверкающей начищенной бронзой, с массивной ручкой, нас встретила довольно молодая, не в меру полная женщина, кареокая и черноволосая, с округлым добрым лицом.
— Голубята мои, а что ж вы так рано, да и никак с гостями, — полилась ее певучая украинская речь. — Гости в здешних краях — такая редкость, поэтому мы им всегда рады. А я сегодня такой борщ сварила, самой нравится. Что же ты не знакомишь меня, Петрусь!..
Она с такой лаской произнесла его имя, словно ее муж был ангел из ангелов. Кто знает: может, для этой, по всему видно, добродушной женщины он действительно был ангелочком.
— Принимай гостей, — домовито ворковал Петро.
В богатом, обставленном современной мебелью доме Стаха пахло украинским борщом и чесночным соусом.
Обедали мы за большим столом, в просторной столовой, смежной с кухней, откуда хозяйка все носила и носила то пампушки, то голубцы, то вареники, угощала она по-украински щедро, ну как где-нибудь в Крае.
После обеда мы пошли к центру селения, в лавку игрушек. Название «лавка» никак не подходило к этому большому двухэтажному магазину с красочными вывесками и дорогой неоновой рекламой.
— Да-а-а, — только и смог произнести я.
Дети мои были в восторге от внешнего вида «лавки» и рекламы, а когда Петро поднял железные жалюзи и мы зашли вовнутрь, Тарас и Джемма вообще потеряли дар речи. Эти игрушки могли смело конкурировать с некоторыми изделиями «Диснейленда». Здесь было все: говорящие, смеющиеся и плачущие настоящими слезами куклы; рычащие, клацающие зубами звери; поющие и летающие птицы; миниатюрные, работающие на бензине, с настоящей трансмиссией автомобили, развивающие скорость до десяти километров в час; роботы и многое другое, вплоть до аквариумов с плавающими в них золотыми рыбками, отличить которых от живых было совершенно невозможно, — даже когда им бросали корм, они хватали его жадно и прытко.
Петро стал за стойку, снял шляпу, затем вышел нам навстречу, отвесил легкий поклон и произнес заученную фразу:
— Что угодно уважаемым господам? Вам помочь выбрать подарок? Мой магазин представляет лучшие фирмы Штатов.
Я бы никогда не поверил, что Петро Стах, которого я знал раньше, может выглядеть таким добропорядочным, приветливым, нежно воркующим со своими покупателями; и вид у него был довольно благообразный, домашний, вид человека, который всю жизнь только то и делал, что приносил детям радость своими радующими душу игрушками.
— Мы с вашим отцом, — обратился Петро к моим детям, — старые приятели, поэтому я хочу сделать вам подарок в память о нашей встрече. Выбирайте, что вашей душе угодно. — Он широким жестом коротких рук обвел свое владение и вопросительно посмотрел на моих детей. Они молчали, нерешительно пожимая плечами, им многое тут нравилось, они с удовольствием забрали бы почти все, но следовало выбрать что-то одно. Так ни на чем и не могли остановиться. Тогда все решил сам хозяин; он вынул из-под прилавка две упакованные коробки, протянул одну Джемме, другую — Тарасу.