— Что с тобой, дитя мое? — обеспокоился я.
— Я не хочу уезжать домой, — заявила она.
— Что-нибудь случилось?
— Да. Моего друга не стало, — ответила Калина.
— Он уехал?
— Нет, ушел.
— Куда же он ушел и почему ты не собираешься домой? — уже раздраженно спросил я.
— Он ушел в радугу.
Я замолчал, кажется, уже начал понимать, что произошло.
Вмешался мой приятель, объяснив все просто и коротко:
— Этот индейский мальчишка прыгнул в водопад и, конечно же, утонул. Решил покончить с собой. Говорят, дурь в голову пришла…
— Нет, он не покончил с собой, он ушел в радугу, — настаивала на своем Калина.
— Все эти индейцы дебилы и чокнутые, и их дети такие же. Да разве могут они рождаться другими от алкоголиков и наркоманов? А государство им еще помощь оказывает, поэтому они и работать не хотят, — рассердился фермер.
Тут я не выдержал и резко заметил:
— Ну и помощь — пять долларов в месяц!
— Не бойся, с голоду они не подыхают. А больше платить им и незачем — пропьют.
— Жалко мальчика, — сказал я.
— Не надо его жалеть, — возразила Калина, — он не хотел бы, чтобы его жалели.
— Но я все же не пойму причины, почему ты хочешь остаться — спросил я, обнял Калину, заглянул ей в глаза.
— Он обещал через несколько дней появиться в радуге.
— Это из области фантастики, — осторожно заметил я и вздохнул.
— Мой друг никогда не обманывал.
Калина заплакала. Я усадил ее на колени, целовал и успокаивал. Уже дома она мне рассказала:
— Знаешь, он, перед тем, как уйти, произнес целый монолог, до этого он никогда так длинно не говорил, а тут взял меня за руку и промолвил: «Вот смотри. Это „Ниагара-Фолс“, величайший водопад. И вокруг него, здесь, где мы стоим, и там, за Ниагарой, в Штатах, когда-то была наша земля, богатейшая и величайшая в мире страна. Леса, поля, реки, где мои предки свободно ловили рыбу, охотились, сражались с врагом и пели песни. Все это у нас забрали, теперь даже полицейский гонит меня с моей земли, обзывает бродягой, поганцем, смущающим культурную публику. Я не хочу быть с ними рядом, хочу соединиться с природой, уйти в нее, как ушли мои предки, чтобы никогда не вернуться. Воды „Ниагара-Фолс“ — единственное место, куда еще не ступала нога белого человека. Я вольюсь в радугу». И он пошел. Я видела, как он ступил в радугу, струи понесли его… Перед этим он пообещал мне, что пройдет несколько дней, и я увижу его в радуге…
Мы мчались по одной из лучших канадских трасс — Дороге королевы Елизаветы, мчались, обгоняя другие машины. Калина гонит вовсю, и я сдерживаю ее:
— Убавь скорость, куда мы так летим?
Мы подъехали к обширной зеленой поляне, заставленной машинами, разукрашенной флагами, плакатами и цветными толпами людей. Здесь начался церемониальный парад молодежи. Играл знаменитый духовой оркестр «Батурин»; оркестранты, одетые в форму, как солдаты, старались изо всех сил. Калину знали многие, и, когда она вышла из машины, раздаривая всем свою очаровательную улыбку, ее тут же окружили, обнимали, целовали.